В оценке исторических лиц для нас очень важно определить не столько их субъективные качества, которые могут дойти до нас в искаженной передаче пристрастных современников, сколько объективное значение их деятельности, - шла ли она против течения жизни или, наоборот, способствовала ускорению наметившихся жизненных явлений.
Пожалуй, ни об одном из деятелей Киевской Руси не сохранилось столько ярких воспоминаний, как о Владимире Мономахе. Его вспоминали и во дворцах и в крестьянских избах спустя много веков. Народ сложил о нем былины, как о победителе грозного половецкого хана Тугоркана - «Тугарина Змеевича», и из-за одинаковости имен двух Владимиров влил эти былины в старый цикл киевского эпоса Владимира I.
Когда века феодальной раздробленности и татаро-монгольского ига сменились неожиданно быстрым расцветом Московского централизованного государства, великий князь Иван III, любивший в политических интересах «ворошить летописцы», обратился к величественной фигуре Владимира Мономаха, возвышавшейся, как и сам Иван, на грани двух эпох.
Неудивительно, что в конце XV в. московским историкам заметнее всего в родном прошлом была фигура Мономаха, с именем которого они связали легенду о царских регалиях, будто бы полученных Владимиром от императора Византии. «Шапка Мономаха» стала символом русского самодержавия, ею короновались все русские цари вплоть до тяжелого дня ходынской катастрофы, когда венчали ею последнего царя.
При Владимире Мономахе Русь побеждала половцев, и они на время перестали быть постоянной угрозой. Власть киевского князя простиралась на все земли, заселенные древнерусской народностью. Усобицы мелких князей решительно пресекались тяжелой рукой великого князя. Киев был действительно столицей огромного, крупнейшего в Европе государства.
Неудивительно, что в мрачные годы усобиц русские люди искали утешения в своем величественном прошлом; их взгляды обращались к эпохе Владимира Мономаха. «Слово о погибели Русской земли», написанное накануне татаро-монгольского нашествия, идеализирует Киевскую Русь, воспевает Владимира Мономаха и его эпоху. Гигантским полукругом очерчивает поэт границы Руси: от Венгрии к Польше, от Польши к Литве, далее к прибалтийским землям Немецкого ордена, оттуда к Карелии и к Ледовитому океану, оттуда к Волжской Болгарии, буртасам, мордве и удмуртам.
Это все с давних пор было покорно Владимиру Мономаху, «которым то половци дети своя полошаху в колыбели, а литва из болота на свет не выникываху, а угри твердяху каменыи городы железными вороты, абы на них великий Володимер тамо не въехал». Перемешивая правду с вымыслом, поэт считает даже, что византийский император, побаиваясь Мономаха, «великыя дары посылаша к нему, абы под ним Великый князь Володимер Цесаря-города (Царьграда) не взял».
Единодушие оценок Владимира II в феодальной письменности, дружинной поэзии и народном былинном эпосе заставляет нас внимательнее рассмотреть долгую деятельность этого князя. Перед нами прошла уже галерея его современников, князей «Гориславичей», и мы уже видели Мономаха во взаимоотношениях с ними, но стоит взглянуть на него специально.
Владимир родился в 1053 г., по всей вероятности, в Киеве, где его отец Всеволод, любимый сын Ярослава Мудрого, находился при великом князе, доживавшем свои последние годы. Рождение Владимира скрепило задуманные его дедом политические связи между Киевской Русью и Византийской империей - матерью его была принцесса Мария, дочь императора Константина IX Мономаха.
Отец Владимира, Всеволод Ярославич, не выделялся из среды князей особыми талантами государственного деятеля - мы помним, как зло обвиняли его боярские летописцы в конце его жизни. Но это был образованный человек, знавший пять языков. К сожалению, Владимир Мономах, написавший в своей биографии, что отец, «дома седя, изумеяше 5 язык», не упомянул о том, какие это именно языки. Можно думать, что ими были: греческий, половецкий, латинский и английский.
Владимир получил хорошее образование, которое позволило ему в своей политической борьбе использовать не только меч рыцаря, но и перо писателя. Он прекрасно ориентировался во всей тогдашней литературе, владел хорошим слогом и обладал незаурядным писательским талантом .
Детские годы Владимира прошли в пограничном Переяславле, где начинались знаменитые «Змиевы валы», древние укрепления, много веков отделявшие земли пахарей от «земли незнаемой», от степи, раскинувшейся на многие сотни километров.
В степях в те годы происходила смена господствующих орд: печенеги были отодвинуты к Дунаю, их место временно заняли торки, а с востока уже надвигались несметные племена кипчаков-половцев, готовых смести все на своем пути и разграбить всю Русь.
Полжизни, свыше трех десятков лет, пришлось Владимиру провести в Переяславле на рубежах Руси, и это не могло не наложить своего отпечатка на все его представления о губительности половецких вторжений, о жизненной необходимости единства русских сил.
Перед глазами Владимира с детства проходили войны с торнами и первые набеги половцев. Не было во всей Руси другого такого города, как Переяславль, который бы так часто подвергался нападениям степняков. Самыми тяжелыми были, вероятно, впечатления от знаменитого похода хана Шарукана 1068 г. Былины, сложенные по поводу этого нашествия, очень поэтично описывают, как по степи от самого синего моря бегут стада гнедых туров, вспугнутые топотом коней половецкого войска. Войскам у Шарукана
Да числа-сметы нет!
А закрыло луну до солнышка красного,
А не видно ведь злата-светла месяца,
А от того же от духу да от татарского
(половецкого. - Б.Р. ).
От того же от пару лошадиного ...Ко святой Руси Шарк-великан (Шарукан. - Б.Р. )
Широку дорожку прокладывает,
Жгучим огнем уравнивает,
Людом христианским речки-озера запруживает...
Мы не знаем, участвовал ли пятнадцатилетний Владимир в том несчастливом бою, где Шарукан разбил его отца и дядей, и пришлось ли ему самому испытать тяжесть бегства, но все равно разгром, завершившийся восстанием в Киеве, изгнанием великого князя и смертью епископа, должен был оставить глубокий след в его уме.
Владимир прошел суровую школу; ему с отроческих лет приходилось помогать отцу, долгие годы бывшему второстепенным князем, вассалом своего брата. Недаром на склоне лет Мономах вспоминал о 83 своих больших походах по Руси, по степям и по Европе. Первое свое большое путешествие он совершил тринадцатилетним мальчиком, проехав из Переяславля в Ростов, «сквозе Вятиче», через глухие Брынские леса, где, по былинам, залегал Соловей-Разбойник, где не было «дороги прямоезжей», где в лесах еще горели огни погребальных костров, а язычники убивали киевских миссионеров.
Со времени этого первого «пути» до прочного утверждения в Чернигове, уже взрослым двадцатипятилетний человеком, Владимир Мономах переменил по меньшей мере пять удельных городов, совершил 20 «великих путей», воевал в разных местах и, по самым минимальным подсчетам, проскакал на коне за это время от города к городу не менее 10 тыс. км (не считая неподдающихся учету разъездов вокруг городов).
Жизнь рано показала ему и минусы княжеских усобиц, и тяготы вассальной службы, и невзгоды половецких набегов. Энергичный, деятельный, умный и хитрый, он, как показывает дальнейшее, хорошо использовал эти уроки, так как уже с юности знал жизнь Руси от Новгорода до степей, от Волыни до Ростова, пожалуй, лучше, чем кто-либо из его современников.
Битва на Нежатиной Ниве 3 октября 1078 г. резко изменила соотношение сил в размножившейся княжеской семье. Великим князем стал Всеволод Ярославич, утвердивший свою власть над всей «Русской землей» в узком смысле слова: над Киевом, где княжил сам, над Черниговом, в который он послал своего сына Владимира, и над Переяславлем Русским, где он княжил уже несколько лет до вокняжения в Киеве.
Шестнадцать лет (1078-1094 гг.) княжит Владимир Мономах в Чернигове. К этому времени, по всей вероятности, относится постройка каменного терема в центре черниговского кремля-детинца и создание неприступного замка в Любече на Днепре.
Владимир был уже женат на английской принцессе Гите, дочери короля Гаральда, погибшего в битве при Гастингсе. В Чернигов молодая чета прибыла с двухлетним первенцем - Мстиславом, впоследствии крупным деятелем Руси.
В автобиографическом Поучении Владимир часто вспоминал об этом вполне благополучном периоде своей жизни.
У князя был, по его словам, строго заведенный порядок, он сам, не доверяясь слугам, все проверял: «То, что мог бы сделать мой дружинник, я делал всегда сам и на войне и на охоте, не давая себе отдыха ни ночью, ни днем, невзирая на зной или стужу. Я не полагался на посадников и бирючей, но сам следил за всем порядком в своем хозяйстве. Я заботился и об устройстве охоты, и о конях, и даже о ловчих птицах, о соколах и ястребах» .
Уже известный нам любечский замок свидетельствует о необычайной продуманности всех частей этой грандиозной постройки, где рационально использована каждая сажень полезной площади, где предусмотрены все случайности бурной феодальной жизни.
В средневековой Руси, как и везде в ту пору, княжеская охота была и любимым развлечением, и хорошей школой мужества. Иногда князья со свитой, с княгинями и придворными дамами выезжали на ладьях стрелять «сизых уточек и белых лебедей» в днепровских заводях или ловили за Вышгородом зверей тенетами, а иной раз «ловы» превращались в опасный поединок с могучим зверем.
«Вот когда я жил в Чернигове, - пишет Мономах, - я своими руками стреножил в лесных пущах три десятка диких коней, да еще когда приходилось ездить по степи (по ровни), то тоже собственноручно ловил их. Два раза туры поднимали меня с конем на рога. Олень бодал меня рогами, лось ногами топтал, а другой бодал; дикий вепрь сорвал у меня с бедра меч, медведь укусил мне колено, а рысь однажды, прыгнув мне на бедра, повалила вместе с конем».
В лесах под Черниговом в 1821 г. был найден тяжелый золотой амулет-змеевик, принадлежавший Владимиру Мономаху. Очевидно, князь потерял дорогую вещь во время одного из своих охотничьих единоборств; не лось ли втоптал в землю княжеский змеевик?
Митрополит Никифор в одном из писем к Мономаху упоминает о его привычке бегать на лыжах. Быстрый и решительный в своих действиях, Владимир Всеволодич наладил скорую связь Чернигова с Киевом: «А из Чернигова я сотни раз скакал к отцу в Киев за один день, до вечерни». Такую бешеную скачку на 140 км можно было осуществить только при системе постоянных подстав, расставленных на пути. Как показывает исследование пути от Чернигова до Любеча (60 км), дорога шла долинами и была поделена специальными сторожевыми курганами на небольшие участки, где и могли находиться запасные кони для подставы.
В.Н. Татищев сохранил такое описание внешности Мономаха, возможно восходящее к записям современников:
«Лицом был красен, очи велики, власы рыжеваты и кудрявы, чело высоко, борода широкая, ростом не вельми велик, но крепкий телом и силен».
Шестнадцать лет черниговской жизни не были годами спокойствия и изоляции. Много раз приходилось Владимиру помогать отцу в его борьбе то с внешними, то с внутренними врагами. Племянники Всеволода дрались из-за вотчин, требовали то одной волости, то другой. Хитрый князь вел на просторах Руси сложную шахматную игру: то выводил из игры Олега Святославича, то загонял в далекий новгородский угол старейшего из племянников, династического соперника Владимира - князя Святополка, то оттеснял изгоев - Ростиславичей, то вдруг рука убийцы выключала из игры другого соперника - Ярополка Изяславичи. И все это делалось главным образом руками Владимира Мономаха. Это он, Владимир, выгонял Ростиславичей, он привел в Киев свою тетку, жену Изяслава, убитого за дело Всеволода, и забрал себе имущество ее сына Ярополка.
Правда, следует отметить, что обо всех этих делах мы узнаем из летописи Нестора, придворного летописца его соперника Святополка. Чтобы поправить этот тенденциозный перечень, Владимир сам стал писать как бы конспект собственной автобиографической летописи. Он записал много эпизодов своей борьбы с половцами, не попавших тогда в официальную летопись. Он писал о том, как брал в плен половецких ханов, о внезапных встречах в степи с огромными силами половцев, об удачных преследованиях, о битвах на Перепетовом Поле - огромной степной поляне между Росью и Стугной. Чувствуется, что главная тяжесть всех военных и полицейских функций в великом княжении Всеволода лежала на плечах его старшего сына, так как сам великий князь последние девять лет своей жизни не участвовал в походах.
Фактически владея вместе с отцом всей «Русской землей», Владимир Мономах, несомненно, мог рассчитывать на получение (по наследству и по праву владения) великого княжения после отца. Однако, когда болезненный Всеволод в 1093 г. умер, то на киевском престоле оказался не Владимир, бывший в те дни в Киеве, а Святополк, приглашенный из Турова. Летопись, быть может подправленная потом рукой Мономаха, объясняет это благочестивыми размышлениями Владимира, не желавшего будто бы начинать новую усобицу и будто бы уважавшего династическое старшинство своего кузена.
Едва ли это так: спустя 20 лет Владимир не побоялся пренебречь династическим старшинством, а что касается усобицы, то нам известно, что в руках Владимира и его брата Ростислава были дружины всего воинственного Левобережья, а Святополк Туровский располагал всего-навсего восемью сотнями собственных «отроков».
Дело было в другом. Как мы увидим в дальнейшем, главной силой, останавливавшей торопливый бег князей от города к городу, было крупное землевладельческое боярство. Выбор князя в конечном счете был обусловлен волей «лучших мужей», «смысленных». С конца XI в. политическая роль боярства непрерывно возрастала. Все чаще и чаще боярство, приглядываясь к пестрой веренице князей, оценивало дела и успехи, ум и сговорчивость того или иного князя и «вабило» подходящего кандидата на престол, приглашало по своей воле из другого города, а иной раз и закрепляло свои преимущества, заключая с ним договор, «ряд», без которого князь еще не считался полноправным. От воли «смысленных», считавших себя опорой феодального войска Руси и составлявших боярскую думу, зависело, открыть ли ворота князю, стоящему под стенами Киева, и торжественно ввести его в Софийский собор, принося ему присягу верности («ты - наш князь, где узрим твой стяг, так и мы с тобой!»), или же твердо сказать уже правящему князю горькие слова: «Поиди, княже, прочь. Ты нам еси не надобен!»
Политика князя Всеволода, за которую нес ответственность и Мономах, вызвала резкое недовольство «смысленных». Боярство возмущалось произволом княжеских судей и сборщиков, изобретавших ложные штрафы и грабивших народ. «Народолюбие» бояр было, конечно, демагогическим приемом, но применение такого приема говорит о том, что разгул княжеских тиунов и вирников затрагивал и боярские интересы, нарушая, очевидно, иммунитет их вотчин.
Тяжелые годы (засуха, мор, нашествие половцев), совпавшие с концом княжения Всеволода, должны были обострить социальные конфликты, и киевское боярство предпочло видеть на великокняжеском престоле князя Святополка Изяславича, родного брата того Мстислава, который в свое время предал смертной казни 70 участников восстания 1068 г., а других ослепил и «без вины погубил».
Вокняжение Святополка принесло не только крушение надежд, но и много несчастий Владимиру Мономаху: неопытность Святополка привела к страшному разгрому русских войск половцами под Треполем. Мономах вспоминал, что это было единственным поражением его в битве за вею жизнь; здесь, в водах Стугны, на глазах у него утонул брат Ростислав. Вынужденный довольствоваться вместо Киева Черниговом, Мономах скоро утратил и его - Олег Святославич с половцами выгнал его из города, в котором прошли лучшие годы Владимира. Сорокалетнему князю с женой и детьми пришлось, как мы уже знаем, покинуть город и проехать сквозь стан половцев, готовых ограбить побежденных.
Владимир снова оказался в городе своего детства, где начинал свою жизнь его отец, где потом княжил его младший брат, - в Переяславле, на краю Половецкой степи.
Двадцатилетний переяславский период жизни Владимира Мономаха (1094-1113 гг.) характеризуется двумя чертами; во-первых, это активная, наступательная борьба с половцами, рвавшимися на Русь через Переяславское княжество, а во-вторых, - попытка склонить на свою сторону киевское боярство, распоряжавшееся в известной мере великим княжением.
Борьба с половцами, которую Мономах неизбежно должен был вести как владетель пограничного княжества, в глазах современников всегда выглядела как общерусское дело, как защита всей Руси. Мономах был сторонником решительных ударов, разгрома степняков и походов в глубь степей. Первая победа была одержана за Сулой сразу же по вокняжении в Переяславле. Затем, в 1095 г., Владимир, разорвав недолгий мир с половцами, убил половецкого посла Итларя в Переяславле и принял участие в большом походе на половецкие «вежи», где взяли много пленных, коней и верблюдов. На следующий год у Зарубинского брода на Днепре дружины Владимира разбили половцев и убили хана Тугоркана.
Обо всем этом народ сложил былины, где в Тугарине Змеевиче легко узнать Тугоркана, а в Идолище Поганом - Итларя. Три тяжелых года в Переяславле оказались переломными в русско-половецких отношениях. Вскоре борьба была перенесена уже далеко в глубь степей, и в этом была заслуга Мономаха. Придворные летописцы Мономаха любили впоследствии повторять рассказ, как Владимир уговаривал Святополка и его бояр начать поход весною. Киевские бояре не хотели идти на половцев, отговариваясь тем, что это оторвет смердов от их пашни. Мономах выступил с речью: «Странно мне, друзья, что вы жалеете лошадей, которыми пашут, не не подумаете о том, что начнет смерд пахать и прискачет половчанин, застрелит смерда, возьмет его коня, а затем в селе заберет в полон его жену и детей и все его имущество. То как же вы, жалея коней, не подумаете о самих смердах?»
Эти слова были продиктованы не столько действительной заботой о чужих смердах, сколько расчетом. Во всяком случае, Мономаху удавалось организовывать общие походы в 1103, 1109, 1110, 1111 гг. Русские войска то доходили до Азовского моря, то отвоевывали половецкие города на Северском Донце, то нагоняли на половцев такой страх, что они откочевывали за Дон и за Волгу в степи Северного Кавказа и Южного Урала. В некоторых битвах брали в плен по 20 половецких ханов.
Иногда выступлениям против половцев придавался характер крестового похода - впереди войска ехали попы с крестами и пели песнопения. О таких походах писали специальные сказания, где говорилось, что «слава о них дойдет до Чехии и Польши, до Венгрии и Греции и даже дойдет до Рима».
Об этом долго помнили и сто лет спустя: воспевая праправнука Мономаха, князя Романа Мстиславича, летописец писал б том, как Владимир загнал хана Отрока Шарукановича за «Железные врата» на Кавказе:
Тогда Володимер Мономах
Пил золотым шеломом Дон,
Приемши землю их всю
И загнавшю окаянные агаряны (половцев. - Б.Р. )
Независимо от личных мотивов Владимира Мономаха победоносные походы на половцев принесли ему широкую славу хорошего организатора и блестящего полководца.
Менее успешно, но с такой же энергией вел Мономах свои княжеские дела. Его соперниками были, во-первых, Святополк Киевский, а во-вторых. Давыд и Олег Черниговские. На перепутье между ними, на середине хорошо известной ему дороги из Чернигова в Киев, Владимир построил крепость Остерский Городец, очевидно, для того, чтобы затруднить связи своих соперников. В составе домена Мономаха оказались Смоленск и Ростов, куда он часто наезжал, наведя порядок на юге. Черниговское княжество было почти со всех сторон окружено его владениями, и в 1096 г. Владимир выгнал Олега из Чернигова и пытался организовать княжеский съезд, который осудил бы «Гориславича» за приведение поганых на Русские земли.
Съезд удалось собрать только к концу 1097 г., и, очевидно, соотношение сил было таково, что Мономах не мог диктовать свою волю: съезд собрался не в Киеве, а в вотчине Олега, древнем Любече, куда Мономаху было, наверное, не очень приятно приезжать.
Можно думать, что Владимир Мономах позаботился о создании специальных документов, которые должны были расположить мнение влиятельных феодальных сфер в его пользу: им самим было написано «письмо к Олегу», явно рассчитанное на оповещение широкого круга лиц. К этому времени была закончена часть личной летописи Мономаха, обрисовывающая его как неутомимого воителя половцев, несправедливо обиженного Олегом. К этому же времени относится и летопись киево-печерского игумена Ивана, рисующая с боярских позиций отрицательными чертами великого князя Святополка. Святополк выслал Ивана в Туров, а Мономах, ища союза с киевским боярством, за него заступился.
К Любечскому съезду Мономах подготовился не только как полководец и стратег, но и как юрист и как писатель-полемист.
Но Любечский съезд не принес Мономаху победы. Принцип съезда - «пусть каждый владеет отчиной своей» - закреплял Киев за Святополком Изяславичем, Чернигов за Святославичами, а ему, Владимиру Всеволодичу, оставался в Русской земле все тот же разоряемый «погаными» порубежный Переяславль. Кампания против Олега была по существу проиграна, и Владимир быстро вступил в союз с половцами. Неожиданный союз был направлен против Святополка, и главной пружиной многих событий был Мономах, очевидно, не оставлявший мечты о великом княжении.
Сквозь хитросплетения пристрастных летописцев, редактированных впоследствии при Мономахе, удается все же разглядеть сущность событий, произошедших непосредственно за съездом.
В придворных кругах появился слух (может быть, и не лишенный основания), что Владимир Мономах составил заговор с Васильком Ростиславичем Теребовльским против Святополка. Хотя владения Василька были невелики, но стратегические замыслы его были грандиозны: он, например, как пишет летописец, предполагал вобрать всех кочевников не кипчаков (печенегов, торков и берендеев) и с ними за один год взять Польшу, а затем завоевать Болгарское царство, теснимое Византией, и перевести болгар в свое княжество. После этого он будто бы собирался выступить против всей Половецкой земли.
Василько был схвачен во дворце Святополка в то время, когда он, идя из Любеча в свою землю через Киев, нехотя принял приглашение великого князя позавтракать у него. Как только стало известно, что окованному Васильку выкололи глаза и под сильной охраной увезли во Владимир Волынский, Мономах, как бы оправдывая слухи о сговоре с Васильком, выступил с войсками против Святополка. Владимир и его новоявленные союзники - Олег и Давыд Святославичи - стали лагерем под самым Киевом.
Никогда еще Владимир Мономах не был так близок к киевскому «злату столу», как в эти ноябрьские дни 1097 г. Святополк собирался бежать из города. Казалось, что мечты сбываются. Однако и на этот раз влиятельные киевские круги не поддержали Мономаха, не открыли ему Золотых ворот, а удержали в городе Святополка и выслали к Владимиру и Святославичам высокое посольство - митрополита и мачеху Мономаха, великую княгиню. Посольство вежливо предложило мир, а это означало еще одно крушение надежд.
Но хитроумный сын византийской царевны уже принял другие меры, которые должны были дать в его руки обвинительный акт против Святополка. Некий Василий, очевидно один из приближенных Святополка, но державший руку Мономаха, уже вел протокольную запись злодеяний Святополка. Как очевидец, он описал сцену ареста Василька, записал имена всех участников; он знал, кто придавил князя доской, кто сторожил его, знал, что ослеплял пленника святополчий слуга. Затем, на протяжении двух последующих лет (1097-1099 гг.), Василий подробно описывал всю усобицу, подчеркивая все промахи Святополка.
В развитие этой темы о недостатках Святополка как правителя выступают старые друзья Мономаха - монастырские писатели из Печерского монастыря. Они создают около 1099 г. два рассказа о скупости и жадности Святополка, наживавшегося на налоге на соль, и о непомерной жадности его сына, пытавшего монахов с целью узнать о скрытом сокровище.
Сам Владимир Мономах пишет в 1099 г. основную часть своего Поучения, в котором он, во-первых, бичует те самые недостатки, в которых упрекали Святополка (беззаконие, нераспорядительность, клятвопреступление), и, во-вторых, без всякой скромности расхваливает себя и как бы указывает киевским «смысленным»: вот я - тот самый князь, который нужен вам. Я всегда воевал с «погаными». Я не давал воли «уным», своим отрокам, не позволял им «пакости деяти», я хорошо отношусь к купцам, я сторонник правого суда, я сумею успокоить обиженных, я честно соблюдаю присягу, я хорошо сам веду свое хозяйство, не полагаясь на тиунов и отроков, я совещаюсь со своими боярами, я покровительствую церкви...
Владимир здесь как бы отрекся от всех тех зол, в которых несколько лет назад обвиняли его отца, а тем самым и его самого, отцовского соправителя.
Поучение Мономаха было обращено не к его родным детям. Они в это время уже выдавали своих дочерей замуж и в отцовских поучениях едва ли нуждались. Оно было рассчитано на довольно широкую феодальную аудиторию.
Все эти протокольные и литературные материалы готовились, по всей вероятности, к следующему княжескому съезду 1100 г. в Уветичах, где Мономах выступал обвинителем Давыда Игоревича, а косвенно стремился, очевидно, очернить своего главного врага - великого князя Святополка.
Честолюбивые мечты не сбылись и на этот раз, но многое было достигнуто - в киевской литературе остался прочный след: современники и потомки должны были видеть Святополка в мрачных красках, а Владимира - в светлых.
После княжеского съезда 1100 г., ничего не изменившего в судьбе старших князей, Владимир Мономах утратил желание продолжать литературную борьбу. Даже свою личную летопись «путей» он забросил и за 17 последующих лет сделал всего семь заметок: о новых боях с половцами, о путешествиях по домену, о смерти своей второй жены, матери Юрия Долгорукого.
Из событий этих лет следует отметить разгром Боняка и Шарукана Старого в 1107 г. и знаменитый крестовый поход на город Шарукань в 1111 г. Во всех этих походах Владимир и Святополк выступали совместно, но инициатива, очевидно, принадлежала Мономаху.
Киевское восстание 1113 г. напугало феодальные верхи и заставило их обратиться к единственно возможной кандидатуре популярного князя, известного всему народу своей тридцатипятилетней борьбой с половцами, а боярско-монастырским кругам - и своими литературными материалами и речами на княжеских съездах.
Шестидесятилетний Владимир Всеволодич Мономах стал великим князем. Новое законодательство, как мы видели, облегчало положение должников, в частности, закупов. Но, кроме того, Устав Мономаха регулировал и ряд вопросов, интересующих купечество: предусматривались интересы внешней торговли - давались льготы купцам, потерявшим товары при кораблекрушении, на войне или в пожаре, иноземные купцы получали преимущественное право при ликвидации товаров несостоятельного должника.
Владимир выполнял ту программу, которая была намечена еще в его Поучении: «И более же всего чтите гостя, откуда бы он к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный или посол; если не можете почтить его дарами, то пищей и питьем: ибо они, по пути, прославят человека по всем землям или добрым или злым».
Став великим князем и, очевидно, пользуясь полной поддержкой боярства, Владимир II прочно держал всю Русь в своих руках. Огромные военные силы, накопленные для борьбы с половцами, теперь, после откочевки последних на юг, могли быть использованы для удержания Руси во власти Киева. Владимир, как и его тезка 100 лет назад, управлял страной при посредстве своих сыновей, опытных князей.
В Новгороде с давних пор сидел «выкормленный» новгородцами старший сын Мстислав. Будучи призван отцом в 1117 г. на юг, он не утратил связей с городом на Ильмене. С новгородцами и псковичами Мстислав воевал в землях Чуди и строил могучие каменные крепости в Новгороде и Ладоге.
На южной окраине, в Переяславле, сидел Ярополк, ходивший отсюда на Дунай закреплять дунайские города за Русью.
Из Смоленска, где сидел сын Вячеслав, Мономах ходил войной на Всеславова сына Глеба (сам Всеслав Полоцкий умер в 1101 г.), воюя Друцк и Минск.
На востоке Юрий Долгорукий, правивший Ростово-Суздальской землей, воевал с Волжской Болгарией.
Важным форпостом на западе был Владимир Волынский, где одно время закрепился сын Святополка Ярослав, но потом Мономах его оттуда выгнал и посадил там княжить своего сына Андрея. Святополчич приводил на Волынь поляков, чехов и венгров, но безуспешно.
Князья других ветвей были настоящими вассалами Владимира II Мономаха: Давыд Черниговский и его племянник Всеволод Ольгович покорно ходили в походы под водительством самого великого князя, который до 70 лет сохранил способность лично возглавлять войска.
Василько и Володарь Ростиславичи, герои событий 1097 г., то верно служили Киеву, то, пользуясь окраинным положением своих владений, выступали на стороне врагов Мономаха. Но в целом Киевская Русь в это время представляла единую державу, и ее границы, поэтически очерченные в «Слове о погибели», не были вымыслом или гиперболой. Это единство держалось еще семь лет после смерти Мономаха, при его сыне Мстиславе (1125-1132 гг.), и сразу распалось в 1132 г. Поэтому время княжения Мстислава Владимировича («Великого», как называет его летопись) надо рассматривать как прямое продолжение княжения Мономаха, тем более, что сын во многом помогал отцу еще при его жизни.
При Мстиславе удалось присоединить к Киеву в 1127 г. Полоцкое княжество, все время сохранявшее свою обособленность.
Мстиславу еще удавалось сдерживать враждующих родичей, но с его смертью снова вспыхнули усобицы.
Далее летопись год за годом описывает выход того или иного князя или той или иной земли из-под воли великого князя. Шел процесс окончательной утраты Киевом своего первенствующего положения; начиналась феодальная раздробленность.
Владимир Мономах, такой внимательный к литературной фиксации своих военных и политических успехов и недостатков своих соперников, не мог, ставши великим князем, оставить без внимания государственную летопись, написанную при его предшественнике Святополке. Летописцем Святополка был талантливый историк, монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Его замечательный труд «Повесть временных лет», охватывающий несколько веков русской истории, до сих пор служит для нас главным источником сведений о Киевской Руси. Конечно, при описании княжений Святополка и его отца Изяслава Нестор старался сгладить острые углы и представить своего князя и всю его княжескую ветвь в наиболее выгодном свете. Владимир Мономах изъял летопись из богатого прославленного Печерского монастыря и передал ее игумену своего придворного монастыря Сильвестру. Тот кое-что переделал в 1116 г., но Мономах остался этим недоволен и поручил своему сыну Мстиславу наблюдать за новой переделкой, законченной к 1118 г. Всю эту историю переработок и редактирования детально выяснил академик А.А. Шахматов.
Мстислав коренным образом переделал введение к летописи Нестора, исходя из политической ситуации своих дней. Он выкинул из старого текста многое, что было там написано о зарождении государства Руси (об этом можно судить лишь по уцелевшим отрывкам), и взамен втиснул в летопись тенденциозную легенду о призвании в Новгород князей-варягов - Рюрика и его братьев Синеуса и Трувора, использовав для этой дели распространенные в Северной Европе сказания. «Братья» Рюрика явились в результате чудовищного недоразумения, происшедшего при переводе скандинавской легенды .
Политический смысл сочинения легенды о добровольном призвании новгородцами князей заключался в следующем: Владимира Мономаха позвали киевляне после восстания, позвали со стороны и не по праву старшинства (Давыд Черниговский был династически старше Мономаха), а по воле киевского боярства. Легенда о призвании Рюрика точно повторяла эту ситуацию: новгородцы плохо жили без князя - «не бе в них правды, и вста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами ся». После этого новгородцы решили: «Поищем собе князя, иже бы вол одел нами и судил по праву».
Событиям 1113 г., закончившимися призванием князя и пополнением Русской Правды, придумана далекая хронологическая аналогия, которая должна была показать, что будто бы именно так создавалась вообще русская государственность.
В литературном изобретении Мстислава Владимировича есть еще одна сторона, также объясняемая злободневными интересами Мономахова княжения. Мы помним как долго, на протяжении целых двух десятилетий, стремился Мономах завоевать симпатии могущественного киевского боярства, считавшего себя вправе распоряжаться судьбой золотого великокняжеского трона. Несколько раз «кияне» обманывали его ожидания, оставляя его по-прежнему второстепенным переяславским князем. Избрание Мономаха не могло устранить всех коллизий между властным князем и привыкшим к власти боярством. Приезд из Новгорода Мстислава, тесно связанного с новгородским боярством и купечеством, несомненно, усиливал внутриполитические позиции Мономаха в Киеве.
В 1118 г. Владимир и Мстислав совместно сделали очень важный шаг для укрепления связей Новгорода с великим княжением - все новгородские бояре были вызваны в столицу, здесь их привели к присяге на верность, некоторых (в том числе друга юности Мономаха боярина Ставра Гордятича) сурово наказали за своевольство, а часть их оставили в Киеве. Союз с новгородским боярством, закрепленный потом женитьбой Мстислава на дочери новгородского боярина, был противовесом олигархическим тенденциям боярства Киева.
Летопись Нестора, справедливо выдвигавшая с самого начала русской истории на первое место Киев и наделявшая варягов отрицательными чертами, летопись, отводившая Новгороду крайне скромное место небольшой северной фактории, не могла понравиться Мстиславу, породнившемуся со всеми варяжскими королевскими домами, князю, проведшему два десятка лет в Новгороде. И Новгород к XII в. стал не тот, что был в IX в., - теперь это был огромный торговый город, известный во всей Европе. И варяги были уже не те «находники», разбойники, грабившие северорусские, эстонские и карельские земли, - теперь они появлялись в роли купцов и отношения с ними были мирными, а об иноземных купцах, как мы видели, Мономах заботился и на словах и на деле.
Накануне окончательного распада Киевской Руси на отдельные самостоятельные княжества, т. е. в княжение Мономаха или Мстислава, что более вероятно, был создан наиболее полный свод феодальных законов, так называемая Пространная Русская Правда, включавшая в себя и грамоту Ярослава новгородцам 1015 г., и Правду Ярославичей середины XI в., и Устав Владимира Всеволодича 1113 г. Это не было механическим соединением разновременных документов. Составители свода несколько переработали их, учитывая требования XII в.
В окончательном виде хронологические наслоения стали тематическими разделами. Грамота 1015 г. была использована для перечня наказаний за преступление против личности свободных людей; Правда Ярославичей дала материал для защиты княжеского имущества и жизни княжеских управителей. «Покон вирный» определял прокорм в пути за счет населения княжеского сборщика вир; Устав Владимира, сохранивший свое особое название в этом своде, заботился об иностранных купцах, о закупках и должниках. Новые статьи развивали тему защиты собственности, подробно занимались вопросами наследования и правового положения вдов и дочерей. Последний раздел - подробное, законодательство о холопах, о штрафах за укрывательство чужого холопа.
В Пространной Правде изменились статьи, ставившие ранее варягов в неполноправное положение. Это было вполне в духе Мономаха и особенно Мстислава.
Новый закон строже регламентировал княжескую долю штрафа («продажу»), чтобы княжеские сборщики не могли злоупотреблять своей властью. Здесь реже упоминается слово «княжее», а иногда добавляется «и за боярское», здесь десятки раз употребляется безличное слово «господин», которое в равной мере могло относиться и к князю и к любому феодалу вообще.
Чувствуется, что составитель закона стремился оградить не только княжеский домен, но и боярскую вотчину. Законодательство приобретало общефеодальный характер, оно защищало боярство, решало споры между боярами по поводу перебегавших холопов, ограждало боярские владения от посягательств после смерти боярина и в известной мере ограничивало или, по крайней мере, строго тарифицировало судебные доходы князя.
Конец XI - первая треть XII в. - это время большого напряжения сил всей Руси, вызванного как внутренними неурядицами, так и внешним натиском и его преодолением. Единая держава уже не могла существовать в том виде, в каком она была при Владимире I или Ярославе. Она должна была расчлениться на несколько реально управляемых княжеств или же укрепиться изнутри какими-то внутренними связями (династические «связи» только разъедали, разрушали даже видимость единства). Первое было несвоевременно в условиях агрессивных действий Шарукана, Боняка, Урусовы, Бельдюзя, Тугоркана и множества других половецких ханов. Второе - т. е. упрочение внутренних: связей - требовало значительных усилий и затрат и в тех условиях было далеко не легким делом.
Владимир Мономах тем и представляет для нас интерес, что всю свою неукротимую энергию, ум и несомненный талант полководца употребил на сплочение рассыпавшихся частей Руси и организацию отпора половцам. Другое дело, что он лично как переяславский князь был непосредственно заинтересован в ограждении своих владений от половецкого разорения, но объективно его политика наступления на степь была важна для всей Руси. Другое дело, что, объединяя в своих руках Переяславль, Смоленск и Ростов и чуть ли не ежегодно объезжая их, делая путь по 2400 км, он заботился о своих данях и продажах. Объективно это укрепляло связь нескольких крупных областей Руси и вовлекало их в решение общерусских задач.
Владимир предстает перед нами живым человеком. Мы знаем не только то, как проводил он свой день, как организовывал порядок во дворце, как проверял караулы, как охотился, как молился или гадал на псалтыри. Мы знаем, что он бывал иногда и жесток: однажды вместе с половецкой ордой Читевичей (совсем как Олег «Гориславиче) он взял Минск: «изъехахом город и не оставихом у него ни челядина, ни скотины». Он мог, как мы помним, конфисковать личное имущество побежденного соперника. Мономах был, несомненно, честолюбив и не гнушался никакими средствами для достижения высшей власти. Кроме того, как мы можем судить по его литературным произведениям, он был лицемерен и умея демагогически представить свои поступки в выгодном свете как современникам, так и потомкам.
Переяславский период (1094-1113 гг.) выдвинул Мономаха среди русских князей как организатора активной обороны от половцев. Сам он в эту пору стремился зарекомендовать себя перед киевским боярством как более приемлемый кандидат в великие князья, чем Святополк Изяславич.
Время великого княжения Мономаха (1113-1125 гг.) завершает напряженный двадцатилетний период борьбы с половцами, после чего единая держава в тех условиях временно утратила смысл и продолжала существовать некоторый срок по инерции, так как глава государства сосредоточил в своих руках очень большие военные резервы и употреблял их на поддержание единства твердой и вооруженной рукой. За 20 лет, от киевского восстания 1113 г. до смерти Мстислава (1132 г.), великокняжеская власть стремилась не допускать усобиц и упорядочить дела класса феодалов в целом путем издания довольно полного кодекса законов.
Когда Киевская Русь распалась на полтора десятка самостоятельных княжеств, то из эпохи своей общности все они уносили в будущее и «Повесть временных лет», и «Пространную Русскую Правду», и киевский цикл былин о Владимире Красном Солнышке, в образе которого сливались и Владимир I Святославич, спасший Русь от печенегов, и Владимир II Мономах, князь, который правил Русью от края и до края и в успешной борьбе с половцами «много поту утер за Русскую землю».
. Орлов А.С. Владимир Мономах. М., 1946.
Летопись по Лаврентьевскому списку под 1096 г.
Подробнее это рассмотрено выше в разделе «Образование Киевской Руси».
Огромным уважением современников и потомков пользовался внук Ярослава Мудрого - Владимир Всеволодович Мономах. За относительно небольшой срок правления он объединил большинство русских земель и прославился в качестве мудрого государственного деятеля.
В 1113 г. в результате болезни скончался князь Святополк Изяславович. Киевское вече пригласило на княжение Владимира Всеволодовича, но он отказался. Согласно решению Любечского съезда князей (1097 г.), Киев должен был принадлежать Изяславичам, поэтому Мономах не хотел нарушать договоренность.
Из-за отсутствия правителя в Киеве начались погромы ростовщиков и грабежи. К Мономаху было отправлено повторное посольство. Киевляне умоляли его навести порядок. На этот раз Владимир согласился. После его прибытия на великокняжеский престол беспорядки сразу же прекратились. Впоследствии Мономах часто подчеркивал, что занял Киев не по собственной воле, а поддавшись уговорам киевского боярства.
Киевляне не ошиблись в своем выборе. К 60-и годам Владимир Мономах накопил огромный опыт государственной деятельности. Он долгое время правил одним из крупнейших княжеств - Черниговским. Мономах считался самым главным защитником Русской земли от вторжений половцев.
Первым распоряжением Владимира стало ограничение прав ростовщиков и землевладельцев в Киеве. Он включил новые статьи ("Устав" Мономаха) в "Правду Ярослава", что резко повысило его популярность. Новые законы способствовали более успешному хозяйственному развитию страны.
Дальнейшие действия Владимира были направлены на усиление великокняжеской власти. Он сосредоточил в своих руках княжение не только в Киеве, но оставил за собой Переяславль и включил в сферу своего влияния Туровщину. Сыновья Владимира княжили в Смоленске и Новгороде. С помощью выгодных династических браков Мономах установил тесные родственные связи со многими князьями.
Владимир строго придерживался решений Любечского съезда, но при этом сумел добиться полного повиновения со стороны всех удельных князей. На любую попытку воспротивиться воле великого князя Мономах отвечал жесткими решительными мерами. В 1116 г. Владимир одержал победу над минским князем Глебом; на протяжении 1117-1118 гг. продолжалось противостояние Мономаха с Ярославом Святополковичем. В результате Владимир завладел Минском и Волынью.
Целенаправленная объединительная политика Мономаха принесла блестящие результаты. Под контролем киевского князя оказался главный торговый путь, связывающий Черное и Балтийское моря. Это способствовало бурному экономическому развитию и установлению более тесных связей между древнерусскими землями. В правление Мономаха отмечен небывалый рост Киева, Новгорода, Смоленска и других городов, находящихся на центральной торговой магистрали.
Заняв киевский престол, Владимир получил возможность более эффективно бороться с половецкими нашествиями. Русские от обороны начали переходить в наступление. В 1113 г. Мономах возглавил свой последний антиполовецкий поход, принесший ему победу.
Почтенный возраст уже не позволял князю самому отправляться в дальние походы. В дальнейшем войска возглавляют его сыновья. В 1116 г. Ярополк Владимирович взял несколько половецких городов, заставив противника еще дальше отступить от границы с русскими княжествами.
Сыновья Мономаха выступали достойными преемниками воинской славы своего отца. В 1120 г. Юрий Владимирович совершил удачный поход на Волжскую Булгарию. На северо-западе Руси границы охраняли Мстислав и Андрей Владимировичи.
Владимир стремился укрепить отношения с Византией, главным образом, через брачные союзы. Поддержка Византийской империи имела большое значение для повышения международного авторитета Киевской Руси.
Владимир Мономах скончался в 1125 г. в возрасте 73 лет. За годы своего правления он сумел добиться максимально возможного результата. На Руси вновь была установлена твердая государственная власть. Успешно развивалась экономика. Была организована эффективная оборона на всех границах. Древняя Русь по праву считалась одним из сильнейших государств Европы.
1113-1125 гг. - период правления в Киевской Руси великого князя Владимира Всеволодовича, известного как Владимир Мономах.
Владимир Мономах был известен на Руси задолго до того, как стал великим князем. Владимир Мономах постоянно возглавлял дружину своего отца, Всеволода Ярославича. В 1076 г. он участвовал в походе в помощь полякам против чехов, в 1080-1081 гг. - в походах против Всеслава Полоцкого. В 1080 г. отбил набег половцев на черниговские земли. В 1081-1082 гг. Мономах совершил два похода против восставшего племени вятичей. В 1093 г. Мономах мог занять киевский престол, но, не желая новой усобицы, добровольно уступил его Святополку Изяславичу и остался княжить в Чернигове. С 1094 г., после усобицы с Олегом Святославичем, княжил в Пере- яславле, подвергавшемся постоянным набегам половцев. Владимир Мономах призывал князей прекратить усобицы и объединиться для отпора половцам. Эту мысль он настойчиво высказывал на княжеских съездах в Любече, в Вити- чеве и на Долобском озере. Начиная с 1103 г., Владимир Мономах стал вдохновителем и одним из руководителей совместных наступательных военных походов против половцев.
После смерти великого князя Свя- тополка Изяславича в Киеве началось народное восстание, и верхи общества в апреле 1113 г. призвали на княжение Владимира Мономаха. Внутренняя политика Владимира Мономаха была направлена на сглаживание социальных противоречий и сохранение единства Руси. С этой целью был принят «Устав Владимира Всеволодовича», четко определявший долговые обязательства, начали заключаться династические браки между Рюриковичами. По поручению Мономаха монахом Нестором была написана «Повесть временных лет».
Основными направлениями внешней политики Владимира Мономаха во время великого княжения были восточное и южное. На востоке главной задачей была защита от половцев. В годы его княжения борьба с половцами велась исключительно на их территории. В 1116 и 1120 гг. русское войско под командованием сына Мономаха Ярополка ходило против половцев, в результате чего те откочевали на Северный Кавказ. На юге, стремясь присоединить земли на Дунае, Владимир в 1116-1119 гг. вел войну с Византией.
Период правления Владимира Мономаха историками, например Н. М. Карамзиным, оценивается как успешный: сохранялось единство Руси; был ограничен произвол ростовщиков и облегчено положение должников и закупов; прекратились набеги половцев. Стабильность в государстве держалась на авторитете Мономаха, который он заслужил в борьбе с половцами, а также концентрации большей части земель Киевской Руси в руках великого князя. Княжение Владимира Мономаха было периодом последнего усиления Киевской Руси. Кроме всего прочего, Владимир Мономах был талантливым писателем-публицистом. До нас дошли три его произведения: «Поучение детям», автобиографический рассказ о «Путях и ловах», письмо к двоюродному брату Олегу Святославовичу.
Указанный период относится к истории Древней Руси, охватывая собой годы правления великого князя киевского Ярослава Мудрого. В числе важнейших событий и процессов данного периода можно выделить следующие: защита населения Древней Руси от внешней агрессии, расширение границ государства; укрепление международного авторитета Древнерусского государства; создание письменного свода законов;...
1078-1093 гг. - период третьей княжеской усобицы в Киевской Руси. Перед смертью Ярослав Мудрый установил порядок наследования великокняжеского престола его сыновьями. Согласно воле Ярослава старший сын Изяслав получал Киев и великокняжеский стол, следующий по старшинству Святослав - Чернигов, второй по значению город Руси, следующий сын - Всеволод получал Переяславль и так далее. Все должны были...
Данный период относится ко времени политической раздробленности русских земель и процесса образования национального Российского государства. Он связан с таким историческим явлением, как господство ордынцев над значительной частью русских земель. Важнейшие события этого периода связаны с нашествием монголо-татарских войск во главе с ханом Батыем на северо-восточные земли: в 1237 г. подверглось...
Данный период - время междоусобной войны потомков Дмитрия Донского в Московском княжестве, получившей у современников название «Шемякина смута». Этот конфликт является частью длительного процесса образования единого национального Русского государства. Начало войны связано с таким событием, как смерть Василия I, оставившего московский и владимирский престолы 10-летнему сыну Василию (Василию II)....
Короткий период начала 30-х гг. XVII в. связан с таким внешнеполитическим событием как Смоленская война. Причины войны вытекают из Смутного времени, когда в результате интервенции Речи Посполитой Россия потеряла Смоленскую, Черниговскую и Северскую земли (Деулинское перемирие 1618 г.). Во главе Российского государства в этот период находился Михаил Федорович, первый представитель династии...
Данный период является частью эпохи «дворцовых переворотов», он охватывает время правления императрицы Анны Ивановны. В числе важнейших событий этого периода - попытка Верховного тайного совета ограничить власть монарха. Анне при восшествии на престол предлагалось подписать кондиции (условия): согласовывать важнейшие дела во внутренней и внешней политике с Верховным тайным советом. Но часть...
Рассматриваемый период связан с развитием российского общества после победы страны в Отечественной войне 1812 г. и разгрома наполеоновской Франции в заграничных походах русской армии. Для социально-экономической жизни данного периода характерен процесс восстановления экономики после войны, особенно хозяйств в западных районах. Также продолжается наметившийся еще в конце XVIII в. процесс...
Данный период связан с окончанием первой русской революции. Он характеризуется процессом эволюционного развития политической системы страны, стабилизацией общественно-политической жизни. Ключевой фигурой эпохи является премьер-министр П.А. Столыпин, назначенный на пост в 1906 г. Важнейшие явления этого периода связаны с его деятельностью. В первую очередь, необходимо отметить проведение...
Период 1914-1921 гг. занимает особое место в российской и мировой истории. Он характеризуется таким явлением, как кризис российской государственности. Этот кризис многие историки связывают с Первой мировой войной. 1 августа 1914 г. Германия объявила войну России в ответ на начатую Россией всеобщую мобилизацию, ставшую реакцией на военную агрессию Австро-Венгрии против Сербии. В течение...
Данный период вошел в историю как период позднего сталинизма. Его хронологические рамки определены двумя важнейшими событиями. Первое - окончание Великой Отечественной (9 мая) и Второй мировой войны (2 сентября). Завершение периода связано со смертью советского руководителя И. Сталина. В числе важнейших процессов данного периода можно выделить такие как: восстановление экономики и...
Грабят Жидов в Киеве. Мономах усмиряет мятеж. Новое пренесение мощей Бориса и Глеба. Закон о ростах. Победы в Ливонии, в Финляндии, в Болгарии, на Дону. Черные Клобуки. Беловежцы. Дела с Греками. Мономахова шапка. Царевич Леон. Усмирение Минского Князя и Новогородцев. Изгнание и бедствие Князя Владимирского. Венгры, Богемцы и Поляки в России. Их неудача. Плен Володаря. Смерть трех Князей знаменитых. Кончина Мономахова. Свойства его. Поучение. Основание Владимира Залесского. Гида, супруга Мономахова. Ее дети. Сочинение Митрополита Никифора.
По смерти Святополка-Михаила граждане Киевские, определив в торжественном совете, что достойнейший из Князей Российских должен быть Великим Князем, отправили Послов к Мономаху и звали его властвовать в столице. Добродушный Владимир давно уже забыл несправедливость и вражду Святополкову: искренно оплакивал его кончину и в сердечной горести отказался от предложенной ему чести. Вероятно, что он боялся оскорбить Святославичей, которые, будучи детьми старшего Ярославова сына, по тогдашнему обыкновению долженствовали наследовать престол Великокняжеский. Сей отказ имел несчастные следствия: Киевляне не хотели слышать о другом Государе; а мятежники, пользуясь безначалием, ограбили дом Тысячского, именем Путяты, и всех Жидов, бывших в столице под особенным покровительством корыстолюбивого Святополка. Спокойные граждане, приведенные в ужас таким беспорядком, вторично звали Мономаха. «Спаси нас, говорили их Послы, от неистовства черни; спаси от грабителей дом печальной супруги Святополковой, собственные наши домы и святыню монастырей». Владимир приехал в столицу: народ изъявил необычайную радость, и мятежники усмирились, видя Князя великодушного на главном престоле Российском.
Даже и Святославичи не противились общему желанию; уступили Мономаху права свои, остались Князьями Удельными и жили с ним в согласии до самой их кончины. Они счастливее отцев своих торжествовали вместе принесение мощей Св. Бориса и Глеба из ветхой церкви в новый каменный храм Вышегородский: сим действием Владимир изъявил, в начале своего правления, не только набожность, но и любовь к отечеству: ибо древняя Россия признавала оных Мучеников главными ее небесными заступниками, ужасом врагов и подпорою наших воинств. Еще будучи Князем Переяславским, он украсил серебряную раку святых золотом, хрусталем и резьбою столь хитрою, как говорит Летописец, что Греки дивились ее богатству и художеству. Из отдаленнейших стран России собрались тогда в Вышегороде Князья, Духовенство, Воеводы, Бояре; бесчисленное множество людей теснилось на улицах и стенах городских; всякий хотел прикоснуться к святому праху, и Владимир, чтобы очистить дорогу для клироса, велел бросать народу ткани, одежды, драгоценные шкуры зверей, сребреники. Олег дал роскошный пир Князьям; три дня угощали бедных и странников. — Сие торжество, и церковное и государственное, изображая дух времени, достойно замечания в истории.
Мономах спешил также благодеяниями человеколюбивого законодательства утвердить свое право на имя отца народного. Причиною Киевского мятежа было, кажется, лихоимство Евреев: вероятно, что они, пользуясь тогдашнею редкостию денег, угнетали должников неумеренными ростами. Мономах, желая облегчить судьбу недостаточных людей, собрал в Берестовском дворце своем знатнейших Бояр и Тысячских: Ратибора Киевского, Прокопия Белогородского, Станислава Переяславского, Нажира Мирослава и Боярина Олегова, Иоанна Чудиновича: рассуждал, советовался с ними и наконец определил, что заимодавец, взяв три раза с одного должника так называемые третные росты , лишается уже истинных своих денег или капитала: ибо как ни велики были тогдашние годовые росты, но месячные и третные еще превышали их. Мономах включил сей закон в Устав Ярославов.
Сей Государь щадил кровь людей; но знал, что вернейшее средство утвердить тишину есть быть грозным для внешних и внутренних неприятелей. Сын его Мстислав, два раза победив чудь, завладел городом Оденпе, или Медвежьею Головою, в Ливонии . Призванный отцом княжить в Белегороде, он поручил Новогородскую область сыну, юному Всеволоду, который ознаменовал воинский дух свой счастливым, но многотрудным походом в Финляндию. Худой зимний путь (ибо весна уже наступала) и бедность земли угрожали Россиянам голодною смертию; недостаток был так велик, что они за каждый хлеб платили ногату. Меньший брат Мстиславов, Георгий, княживший в Суздале, ходил Волгою на судах в землю казанских болгаров, победил их и возвратился с добычею. Третий сын Мономахов, Ярополк, воевал в окрестностях Дона; взял три города в области Половецкой: Балин, Чешлюев, Сугров; пленил множество Ясов, там обитавших, и в числе их прекрасную девицу, на коей он женился. Около сего же времени Владимир выгнал из России Берендеев, Печенегов и Торков, новых пришельцев: утесняемые Половцами и разбитые ими близ Дона, они искали убежища в окрестностях Переяславля, но, любя грабеж, не могли кочевать там спокойно. Однако ж многие из них остались на Днепре, были известны под общим именем Черных Клобуков, или Черкасов , и служили Россиянам. — Летопись Владимирова времени упоминает еще о Беловежцах, охотно принятых Великим Князем. Сии обитатели некогда знаменитой крепости Козарской на берегах Дона, взятой мужественным Святославом I, спасаясь от свирепости Половцев, основали новый город в верховье реки Остера и назвали его именем древнего, или Белою Вежею, коей известные развалины (во 120 верстах от Чернигова) свидетельствуют, что в ней находились каменные стены, башни, ворота и другие здания. Козары, наученные Греками, строили лучше наших предков. Успехи Мономахова оружия так прославили сего Великого Князя на Востоке и Западе, что имя его, по выражению Летописцев, гремело в мире, и страны соседственные трепетали оного. Если верить новейшим повествователям, то Владимир ужасал и Греческую Империю. Они рассказывают, что Великий Князь, вспомнив знаменитые победы, одержанные его предками над Греками, со многочисленным войском отправил Мстислава к Адрианополю и завоевал Фракию; что устрашенный Алексий Комнин прислал в Киев дары: крест животворящего древа, чашу сердоликовую Августа Кесаря, венец, златую цепь и бармы Константина Мономаха, деда Владимирова; что Неофит, Митрополит Ефесский, вручил сии дары Великому Князю, склонил его к миру, венчал в Киевском Соборном храме Императорским венцем и возгласил Царем Российским. В Оружейной Московской Палате хранятся так называемая Мономахова златая шапка , или корона, цепь, держава, скипетр и древние бармы, коими украшаются Самодержцы наши в день своего торжественного венчания и которые действительно могли быть даром Императора Алексия. Мы знаем, что и в Х веке Государи Российские часто требовали Царской утвари от Византийских Императоров; знаем также, что Великие Князья Московские XIV столетия отказывали в завещаниях наследнику трона некоторые из сих вещей, сделанных в Греции (как то свидетельствуют надписи оных и самая работа). Но завоевание Фракии кажется сомнительным, и в древних летописях находятся только следующие известия о делах Владимира в отношении к Грекам:
«В 1116 году супруг Мономаховой дочери Марии, Царевич Леон , сын бывшего Императора Диогена, собрав войско на берегах Черного моря, вступил в северные области Империи и завладел городами Дунайскими; но Царь Алексий подослал к нему в Доростол двух Аравитян, которые злодейски умертвили его (Августа 15). Тогда Владимир, желая или отмстить за убийство зятя, или сохранить для юного сына Марии, именем Василия, взятые Леоном города, велел идти на Дунай Воеводе Иоанну Войтишичу и сыну своему, Вячеславу, с другим Боярином, Фомою Ратиборовичем; первый действительно занял некоторые из оных, а Вячеслав без успеха отступил от Доростола». Вопреки сему сказанию, Анна Комнина в истории отца ее, славного Императора Алексия, уверяет, что Леон, сын Диогенов, погиб в сражении с турками близ Антиохии. «Чрез некоторое время, — пишет Анна, — явился в Империи обманщик, принявший на себя его имя. Сосланный за то в Херсон, он был освобожден Половцами и, предводительствуя их толпами, шел во Фракию; но, взятый в плен Греками, испытал, что дерзость не остается без наказания: ему выкололи глаза» (в 1096 году). Сего несчастного и другие Византийские Летописцы именуют самозванцем; но зять Мономахов, убитый в Доростоле, был, конечно, истинным Диогеновым сыном: ибо Владимир, находясь в тесных связях с Двором Константинопольским, не мог, кажется, дать себя в обман лжецу-бродяге. — Вдовствующая супруга Леонова, Мария, скончалась Монахинею в России, где сын ее, Василий, усердно служил Великим Князьям; а города дунайские были скоро возвращены Империи или силою оружия, или вследствие мирных договоров.
Владимир, одолевая внешних неприятелей, смирял и внутренних. Князь Минский, Глеб, не хотел ему повиноваться, сжег город Слуцк, захватывал людей между Припятью и Двиною: за то сын Мономахов, Ярополк, опустошил Друцк и вывел жителей в новый городок, для них основанный. Сам Великий Князь, соединясь с Давидом Черниговским и с Ольговичами, взял город Вячеславль, Оршу, Копыс; осаждал Минск, смирил Глеба и, вновь им оскорбленный, привел его как пленника в Киев, где он и скончался. — Беспокойные Новогородцы, употребляя во зло юность своего Князя Всеволода, мятежными поступками заслужили гнев Мономаха, который, призвав всех тамошних Бояр в Киев, велел им торжественно присягнуть в верности, удержал некоторых у себя, а других заточил. Правые или не столь виновные возвратились домой, узнав опытом, что самый человеколюбивый, но мудрый Государь не оставляет дерзких ослушников без наказания. Уже несколько времени Посадники Новогородские были, кажется, избираемы из тамошних граждан: Владимир, опасаясь их мятежного духа, дал сей сан Киевскому Вельможе Борису.
Сын Святополков Ярослав, или Ярославец, Князь Владимирский, ненавидел жену свою, дочь Мстислава, и не боялся огорчать ее деда: Мономах выступил с войском, соединился с Ростиславичами, Князьями юго-западной России, около двух месяцев держал город Владимир в осаде и принудил Ярослава покориться; но сей легкомысленный племянник снова оскорбил дядю, с презрением удалив от себя нелюбимую супругу: он бежал в Польшу. Никто из Бояр не хотел за ним следовать, и Великий Князь отдал Владимирский удел сыну своему, Роману, Володареву зятю, который в том же году умер. Мономах послал на его место другого сына, Андрея (женатого на внуке Половецкого Князя, Тугоркана) и велел ему предупредить замыслы Болеслава Кривоустого, зная, что сей Король, свойственник изгнанного Князя Владимирского, ожидает только удобного случая для объявления войны Россиянам. Андрей опустошил соседственные владения Королевские и возвратился с добычею. Ляхи, приведенные Ярославом, хотели взять Червен; но с великим уроном были отражены тамошним Наместником, Фомою Ратиборовичем. Тогда Ярослав прибегнул к Государю Венгерскому, Стефану, который, желая отмстить Россиянам за отца своего, побежденного ими на берегах Сана, вступил в область Владимирскую вместе с Богемцами и Поляками. Великий Князь, не имев времени собрать войско, с малою дружиною отправил Мстислава к городу Владимиру, где юный Андрей, осажденный многочисленными неприятелями, не терял бодрости. Уже надменный Ярослав, подъехав к стенам, грозил сыну Мономахову и народу страшною местию в случае сопротивления; осматривал крепость и в уме своем назначал места для приступа, отложенного только до следующего дня. В одну минуту все переменилось. Два человека вышли тайно из крепости, засели на пути, между неприятельским станом и городом, и копьями пронзили неосторожного Ярослава, когда он сам-третий возвращался к союзному войску. Несчастный умер в ту же ночь; а союзники, изумленные его бедствием, спешили заключить мир с Великим Князем. Летописец Венгерский повествует, что Стефан, огорченный смертию Ярослава, клялся взять крепость или умереть; но что Воеводы его не хотели ему повиноваться, сняли шатры свои и принудили Короля возвратиться в Венгрию.
В стане Владимировых неприятелей были и Ростиславичи, до того времени усердные защитники отечества: каким образом сии два брата, славные благородством и великодушием, могли присоединиться ко врагам России? В древнейших Летописцах Польских находим объяснение. Мужественный Володарь, ужас и бич соседственных Ляхов, не умел защитить себя от их коварства. Они подослали к нему одного хитрого Вельможу, именем Петра, который вступил в его службу, притворно изъявлял ненависть к Болеславу, вкрался в доверенность к добродушному Князю Перемышльскому, ездил с ним на охоту и в лесу с помощию своих людей, внезапно схватив безоружного Володаря, увез его связанного к себе в замок: что случилось незадолго до осады Владимира. Брат и сын выкупили знаменитого пленника из неволи, отправив в Польшу на возах и вельблюдах множество золота, серебра, драгоценных одежд, сосудов. Сверх того Ростиславичи обязались жить в союзе с Болеславом и находились, кажется, в его стане под Владимиром, единственно для заключения сего договора или желая быть посредниками между изгнанником Ярославом и Великим Князем.
Завоеванием Минска и приобретением Владимира Мономах утвердил свое могущество внутри Государства, но не думал переменить системы наследственных Уделов, столь противной благу и спокойствию отечества. Долговременное обыкновение казалось тогда уже законом; или Владимир боялся отчаянного сопротивления Князей Черниговских, Полоцких и Ростиславичей, которые не уступили бы ему прав своих без страшного кровопролития. Он не имел дерзкой решительности тех людей, кои жертвуют благом современников неверному счастию потомства; хотел быть первым , а не единственным Князем Российским: покровителем России и Главою частных Владетелей, а не Государем Самодержавным. Справедливость вооружила его против хищника Глеба и Князя Владимирского (ибо сей последний хотел обесчестить семейство Мономахово разводом с дочерью Мстислава и звал иноплеменников грабить отечество): та же справедливость не позволяла ему отнять законного достояния у Князей спокойных. — По кончине гордого Олега и кроткого Давида, вообще уважаемого за его правдивость, меньший их брат, Ярослав, мирно княжил в области Черниговской, а сыновья Володаревы, Владимирко, Ростислав, и Васильковичи, Григорий с Иоанном, наследовали Перемышль, Звенигород, Теребовль и другие места в юго-западной России, когда в 1124 году умерли отцы их, оставив навсегда в России память своих счастливых дел воинских, верности в обетах и любви к отечественной славе.
Княжив в столице 13 лет, Владимир Мономах скончался на 73 году от рождения, славный победами за Русскую землю и благими нравами, как говорят древние летописцы. Уже в слабости и недуге он поехал на место, орошенное святою кровию Бориса, и там, у церкви, им созданной, на берегу Альты, предал дух свой Богу в живейших чувствованиях утешительной Веры. Горестные дети и Вельможи привезли его тело в Киев и совершили обряд погребения в Софийском храме. Набожность была тогда весьма обыкновенною добродетелию; но Владимир отличался Христианским сердечным умилением: слезы обыкновенно текли из глаз его, когда он в храмах молился Вседержителю за отечество и народ, ему любезный. Не менее хвалят Летописцы нежную его привязанность к отцу (которого сей редкий сын никогда и ни в чем не ослушался ), снисхождение к слабому человечеству, милосердие, щедрость, незлобие: ибо он, по их словам, творил добро врагам своим и любил отпускать их с дарами . Но всего яснее и лучше изображает его душу поучение , им самим написанное для сыновей. К счастию, сей остаток древности сохранился в одной харатейной летописи и достоин занять место в Истории.
Великий Князь говорит вначале, что дед его, Ярослав, дал ему Русское имя Владимира и Христианское Василия, а отец и мать прозвание Мономаха , или Единоборца : для того ли, что Владимир действительно был по матери внук Греческого Царя Константина Мономаха, или в самой первой юности изъявлял особенную воинскую доблесть? — «Приближаясь ко гробу, — пишет он, — благодарю Всевышнего за умножение дней моих: рука его довела меня до старости маститой. А вы, дети любезные, и всякий, кто будет читать сие писание, наблюдайте правила, в оном изображенные. Когда же сердце ваше не одобрит их, не осуждайте моего намерения; но скажите только: он говорит несправедливо!
Страх Божий и любовь к человечеству есть основание добродетели. Велик Господь, чудесны дела Его!» Описав в главных чертах, и по большей части словами Давида, красоту творения и благость Творца, Владимир продолжает:
«О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не Монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных; кормите их, и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие противно Христианству. Будьте отцами сирот: судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа Христианина священна. Не призывайте всуе имени Бога; утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Братья сказали мне: изгоним Ростиславичей и возьмем их область, или ты нам не союзник! Но я ответствовал: не могу забыть крестного целования , развернул Псалтырь и читал с умилением: вскую печальна ecu, душе моя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему. Не ревнуй лукавнующим ниже завиди творящим беззаконие . — Не оставляйте больных; не страшитесь видеть мертвых: ибо все умрем. Принимайте с любовию благословение Духовных; не удаляйтесь от них; творите им добро, да молятся за вас Всевышнему. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце, и думайте: мы тленны; ныне живы, а завтра во гробе. — Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души. — Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев. — В хозяйстве сами прилежно за всем смотрите, не полагаясь на Отроков и Тиунов, да гости не осудят ни дому, ни обеда вашего. — На войне будьте деятельны; служите примером для Воевод. Не время тогда думать о пиршествах и неге. Расставив ночную стражу, отдохните. Человек погибает внезапу: для того не слагайте с себя оружия, где может встретиться опасность, и рано садитесь на коней. — Путешествуя в своих областях, не давайте жителей в обиду Княжеским Отрокам; а где остановитесь, напойте, накормите хозяина. Всего же более чтите гостя, и знаменитого и простого, и купца и Посла; если не можете одарить его, то хотя брашном и питием удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую и худую об нас славу. — Приветствуйте всякого человека, когда идете мимо. — Любите жен своих, но не давайте им власти над собою. — Все хорошее, узнав, вы должны помнить: чего не знаете, тому учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью языками : за что хвалят нас чужестранцы. Леность — мать пороков: берегитесь ее. Человек должен всегда заниматься: в пути, на коне, не имея дела, вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хотя самую краткую, но лучшую: Господи помилуй . Не засыпайте никогда без земного поклона; а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь в землю три раза. Да не застанет вас солнце на ложе! Идите рано в церковь воздать Богу хвалу утреннюю: так делал отец мой; так делали все добрые мужи. Когда озаряло их солнце, они славили господа с радостию и говорили: Просвети очи мои, Христе Боже, и дал ми ecu свет Твои красный . Потом садились думать с дружиною, или судить народ, или ездили на охоту; а в полдень спали: ибо не только человеку, но и зверям и птицам Бог присудил отдыхать в час полуденный. — Так жил и ваш отец. Я сам делал все, что мог бы велеть Отроку: на охоте и войне, днем и ночью, в зной летний и холод зимний не знал покоя; не надеялся на посадников и бирючей; не давал бедных и вдовиц в обиду сильным; сам назирал церковь и Божественное служение, домашний распорядок, конюшню, охоту, ястребов и соколов». — Исчислив свои дела воинские, уже известные Читателю, Владимир пишет далее: «Всех походов моих было 83; а других маловажных не упомню. Я заключил с Половцами 19 мирных договоров, взял в плен более ста лучших их Князей и выпустил из неволи, а более двух сот казнил и потопил в реках. — Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве у родителя прежде Вечерен. — Любя охоту, мы часто ловили зверей с вашим дедом. Своими руками в густых лесах вязал я диких коней вдруг по нескольку. Два раза буйвол метал меня на рогах, олень бодал, лось топтала ногами; вепрь сорвал меч с бедры моей, медведь прокусил седло; лютый зверь однажды бросился и низвергнул коня подо мною. Сколько раз я падал с лошади! Дважды разбил себе голову, повреждал руки и ноги, не блюдя жизни в юности и не щадя головы своей. Но Господь хранил меня. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых; но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от Бога. Если Провидение определит кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение Божие надежнее человеческого».
Без сего завещания, столь умно писанного, мы не знали бы всей прекрасной души Владимира, который не сокрушил чуждых государств, но был защитою, славою, утешением собственного; и никто из древних Князей Российских не имеет более права на любовь потомства: ибо он с живейшим усердием служил отечеству и добродетели. Если Мономах один раз в жизни не усомнился нарушить права народного и вероломным образом умертвить Князей Половецких, то можем отнести к нему слова Цицероновы: век извиняет человека . Считая Половцев врагами Христианства и Неба (ибо они жгли церкви), Россияне думали, что истреблять их, каким бы то образом ни было, есть богоугодное дело.
К сожалению, древние Летописцы наши, рассказывая подробно воинские и церковные дела, едва упоминают о государственных или гражданских, коими Владимир украсил свое правление. Знаем только, что он, желая доставить народу все возможные удобности, сделал на Днепре мост; часто ездил в Ростовскую и Суздальскую землю, наследственную область Всеволодова Дому, для хозяйственных распоряжений; выбрал прекрасное место на берегу Клязьмы, основал город, назвал его Владимиром Залесским , окружил валом и построил там церковь Св. Спаса. Сын его, Мстислав, распространил в 1114 году укрепления новогородские, а Посадник, именем Павел, заложил каменную стену в Ладоге.
Во время Мономахова княжения, довольно спокойное и мирное в сравнении с другими, были некоторые бедствия: редкая засуха в 1124 году и сильный в Киеве пожар, который продолжался два дня, обратив в пепел большую часть города, монастыри, около 600 церквей и всю Жидовскую улицу . Народ с ужасом видел еще одно совершенное затмение солнца и звезды на небе в самый полдень. В южной России случились два землетрясения, а в северной страшная буря, которая срывала домы и потопила множество скота в Волхове.
Мономах оставил пять сыновей и супругу третьего брака. Нет сомнения, что первою была Гида, дочь Английского Короля Гаральда, о коей мы упоминали и которая, по известию древнего Историка Датского, около 1070 года вышла за нашего Князя, именем Владимира. Норвежские Летописцы сказывают, что сын Гиды и сего Князя женился на Христине, дочери Шведского Короля Инга Стенкильсона: супруга Мстислава Владимировича действительно называлась Христиною. Ее дочери, внуки Мономаховы, вступили в знаменитые брачные союзы: одна с Норвежским Королем Сигурдом, а после с Датским Эриком Эдмундом; вторая с Канутом Святым, Королем Оботритским, отцом Вальдемара , славного Государя Датского, названного сим именем, может быть, в честь его великого прадеда, Владимира Мономаха; третия с Греческим Царевичем: думаю, сыном Императоpa Иоанна; Алексием, коего супруга именем и родом неизвестна по Византийским летописям.
В год сего бракосочетания (1120) приехал из Константинополя в Россию Митрополит Никита и заступил место умершего Никифора, мужа знаменитого сведениями и красноречием: чего памятником остались два письма его к Мономаху: первое о разделении Церквей , Восточной и Западной; второе о посте , особенно любопытное, ибо оно содержит в себе не только богословские, но и философические умствования, заключаемые хвалою добродетелей Мономаховых. — «Разум , — пишет Никифор, — разум есть светлое око души, обитающей во главе . Как ты, Государь мудрый, сидя на престоле, чрез Воевод своих управляешь народом, так душа посредством пяти чувств правит телом. Не имею нужды во многоречии: ибо ум твой летает быстро, постигая смысл каждого слова. Могу ли предписывать тебе законы для умеренности в чувственных наслаждениях, когда ты, сын Княжеской и Царской (Греческой) крови, Властитель земли сильныя, не знаешь дому, всегда в трудах и путешествиях, спишь на голой земле, единственно для важных дел государственных вступаешь во дворец светлый и, снимая с себя любимую одежду простую, надеваешь Властительскую; когда, угощая других обедами Княжескими; сам только смотришь на яства роскошные?.. Восхвалю ли тебе и другие добродетели? Восхвалю ли щедрость, когда десница твоя ко всем простерта; когда ты ни сребра ни злата не таишь, не считаешь в казне своей, но обеими руками раздаешь их, хотя оскудеть не можешь, ибо благодать Божия с тобою?.. Скажу единое: как душа обязана испытывать или поверять действия чувств, зрения, слуха, ее всегдашних орудий, дабы не обмануться в своих заключениях: так и Государь должен поверять донесения Вельмож. Вспомни, кто изгнан, кто наказан тобою: ни клевета ли погубила сих несчастных?.. Князь любезный! Да не оскорбит тебя искренняя речь моя! Не думай, чтобы я слышал жалобу осужденных и за них вступался; нет, пишу единственно на воспоминание тебе: ибо власть великая требует и великого отчета; а мы начинаем теперь пост, время душеспасительных размышлений, когда Пастыри церковные должны и Князьям смело говорить истину. Ведаю, что мы сами, может быть, в злом недуге; но слово Божие в нас здраво и цело: ежели оно полезно, то надобно ли входить в дальнейшее исследование? Человек в лице, Бог в сердце», и проч. — Таким образом древние учители нашей Церкви беседовали с Государями, соединяя усердную хвалу с наставлением Христианским. Слог сих писем ознаменован печатаю века: груб, однако ж довольно ясен, и многие выражения сильны.
В разделе на вопрос Сочинение по историю на тему: Характеристика Владимира Монома по плану: заданный автором Дмитрий Абрамов
лучший ответ это Владимир Мономах - князь Смоленский, Черниговский, Переяславский, Великий князь Киевский (1113 - 1125 г. г.), государственный и военный деятель, реформатор.
Внутренняя политика:
1. Владимир Мономах стал одним из организаторов Любечского съезда князей в 1097 году, основными целями которого стали объединение войск для борьбы с половцами и провозглашение принципа "каждый владеет отчиной своей"
2. Владимиром Мономахом было написано дополнение к "Русской Правде" - "Устав Владимира Мономаха", ограничивающий власть ростовщиков и в значительной степени облегчающий положение зависимого населения.
3. Наряду с "Уставом" им было создано "Поучение Владимира Мономаха", являющееся наставлением своим потомкам
4. По поручению Мономаха была создана вторая редакция "Повести временных лет" монахом Киево-Печерского монастыря - Нестором
5. Проводил активную политику династических браков между Рюриковичами.
Внешняя политика:
1. Владимир Мономах, Святополк и Давыд со своими сыновьями предприняли поход в степь против половцев в 1111 году. Мономах предал этому походу значение крестового похода против язычников-степняков.
2. Владимир Мономах окончательно разбил половцев во время очередного похода в степь в 1116 году, полностью предотвратив их дальнейшие походы на Русь.
3. Династические браки способствовали укреплению связей с Европой. Сам Мономах был женат на дочери английского короля - Гите.
4. В 1119 году Владимир Мономах присоединил к Руси Минское княжество.
Итоги деятельности:
Владимиру Мономаху удалось удержать под своей властью всю Русскую землю, несмотря на то, что признаки дробления усиливались. Благодаря Мономаху было подавлено Киевское восстание 1113 года. Набеги половцев на Русь прекратились, также временно прекратились княжеские усобицы. При Владимире Мономахе Русь стала полноправной частью европейского сообщества.
