У многих родителей сложился вполне чёткий образ идеального учителя: интеллигентная, опытная женщина с доброжелательным характером и в возрасте «в декрет поздно, на пенсию рано».
Но реальность преподносит сюрпризы. Представьте себе чувства родителей, когда они видят не просто молодую, а бессовестно молодую учительницу. Учительницу, которую легко можно спутать с девятиклассницей. А теперь на минутку поставьте себя на место учительницы, слышащей гул в толпе родителей, из которого можно отчётливо расслышать некоторые фразы: «Это ОНА будет учить наших детей?!», «А классы уже окончательно сформировали?», «А директор сегодня вообще принимает?». Согласитесь, ситуация с обеих сторон непривлекательная.
Чего же боятся родители? Отчего такое недоверие к молодым педагогам?
Причин множество. Боле того, некоторые из них не лишены оснований.
Итак, что же делать родителю, чтобы процесс обучения у молодого педагога не был таким волнительным?
Помните ли вы свои ощущения в тот момент, когда впервые сели за руль автомобиля? Теоретически вы всё знаете. Сцепление, газ, тормоз… Передачи вот так переключаются… А всё равно страшно трогаться с места. А теперь представьте, что за эту машину вы ещё и ответственность несёте, и любое ваше неверное движение может привести к плачевным последствиям. Волнение усилилось? А теперь представьте, что в ближайшие 9 месяцев вы не сможете отказаться от управления машиной без ущерба для совести. Ещё страшнее? А ещё за вами постоянно наблюдают. Камеры смотрят во все уголки салона, а мнение 60 человек о вашей первой поездке постоянно транслируется по радио. Стало совсем жутко? Вот примерно такие чувства испытывает педагог, начиная работать в школе. Он совсем недавно сел в эту машину и очень надеется на ваше понимание.
Видела случаи, когда после первого родительского собрания часть особо инициативных родителей шла на аудиенцию к директору, прося сменить всему классу учителя, приводя единственный аргумент: «Ну она же молодая!». Поймите, ваш класс никому, кроме вас и этого учителя не нужен.
Да и какой нормальный педагог согласится работать в классе, где на педагога пожаловались после первого же собрания и по такому смехотворному поводу? Вы можете перевести ребёнка в другой класс, если хотите. Но сделайте это под другим предлогом, чтобы и со следующим учителем не возникло проблем.
Учительский труд, становится гораздо легче, если родительский комитет помогает в устройстве образовательного процесса. Изготовление наглядных пособий, школьных плакатов и украшений в класс, сбор денег на билеты в театр - что-то из этого могли бы с лёгкостью сделать вы.
А чем больше у учителя освобождается времени, тем лучше он готовится к вашим урокам. Мне довелось работать с заслуженным учителем России. Классы, которым она преподавала, всегда были сильнейшими в школе. В чём секрет? Она была единственным в школе учителем, занимавшимся исключительно педагогическим трудом. Любая работа, не касающаяся непосредственно обучения детей, выполнялась инициативными родителями.
Очень часто «с лёгкой руки» одного из родителей в классе может начаться скандал. В ваших силах помочь учителю уладить конфликты. Чтобы этот заголовок стал понятнее, приведу пару примеров.
В любой сфере, где есть взаимодействие людей, возможны конфликты. И молодой педагог действительно может ошибаться. И к таким конфликтам тоже нужно быть готовым.
Но, если вас что-то не устраивает в работе учителя, то пойдите и поговорите об этом с учителем. В большинстве случаев любой конфликт можно решить без постороннего вмешательства. Если ситуация окажется действительно сложной, молодой педагог сам пойдёт советоваться к более опытному. Но ни в коем случае не идите к стороннему педагогу разбираться с молодой учительницей, особенно если это педагоги одной школы.
Школа - мирок маленький и тесный. Остальные учителя непременно об этом узнают и подумают: «Если эта мама про неё такие слухи распускает, где гарантия, что про меня не говорят того же?». И строить работу с вашим ребёнком будут уже иначе.
Родители должны интересоваться успехами и слабостями своего чада. Но есть в этом простом действии и другая, не столь очевидная сторона. Не только вы узнаёте об успехах ребёнка, но и педагог лишний раз анализирует его работу. И в следующий раз, вызывая ребёнка к доске, он будет лучше помнить о лично его «пробелах» и невольно подбирать задание именно для него.
Индивидуальный подход должен быть на каждом уроке, но очень трудно постоянно держать в памяти особенности обучения 150 учащихся. Кроме того, спрашивая совета, вы лишний раз проявляете заботу к ребёнку и уважение к педагогу.
Тоже, кажется, очевидные вещи. Но фраза посреди урока «Я забыл тетрадь» может приостановить урок на 1-3 минуты. А если через 5 минут выясняется, что он ещё и ручку забыл… 5 минут в масштабе урока - очень ценное время. И если ваш ребёнок всегда готов к уроку и никогда не отнимает на подготовку лишнего времени, то учитель вам уже крайне признателен. Это мелочи, но именно из таких мелочей и складывается учебный процесс.
Многие мамы удивляются безобразному поведению детей в школе. А между тем забывают, что авторитет учителя крайне важен для успешного развития ребёнка.
Когда вы, болтая с подругой за чаем, говорите при ребёнке: «Ой, у Алёшеньки учительница такая молодая-зелёная… Ну, лет 15 на вид, что она может соображать вообще?» - учтите, что и ребёнок будет относиться к учительнице как к молодой и неопытной. А зачем её такую слушать? Зачем вообще выполнять то, что она говорит?
А потом начинаются разговоры «в советское время учителя были другие». Другие. Но и родители, и дети были другие. Общество в целом было другое. Его составляли наши мамы и папы, бабушки и дедушки. А сейчас это самое общество составляем мы с вами. И не от советских учителей, а от каждого из нас зависит то, каким это общество будет.
И, наконец, помните о преимуществах молодого педагога перед педагогом опытным. Как правило, молодой педагог очень активен. У него много жизненной энергии и задора для самых смелых начинаний. В поход с классом? Новогодняя дискотека? Видеоролик о школьной жизни? Да легко! Просто помогите учителю развиться. Если учитель и родитель работают сообща, результат не заставит себя долго ждать.
"Кадровик. Кадровый менеджмент (управление персоналом)", 2012, N 10
МОЛОДОЙ УЧИТЕЛЬ: ПРОБЛЕМЫ ВХОЖДЕНИЯ В ПРОФЕССИЮ И ИХ ПРЕОДОЛЕНИЕ
Автор анализирует меры поддержки молодых учителей, предпринимаемые на государственном уровне и в педагогических коллективах школ Саратовской области. Используя антропологический подход в социологии профессий, описывает взаимоотношения в педагогических коллективах. Предлагаются направления поддержки и содержание действий, которые необходимы для устранения проблем в деятельности молодых учителей.
Избрав предметом исследования поддержку вхождения в профессию школьных педагогов, мы обратились к концептуальному аппарату социологии профессий, интерес к которой возрос за последние годы. Изучение экономического статуса профессионалов широко представлено в российском научном дискурсе, а их властные полномочия, специфика взаимоотношений с государством и потребителями услуг, стратегия профессионализации, групповая восходящая мобильность остаются малоизученными. В связи с этим предмет нашего исследования актуален и востребован в научном и прикладном значении. Говоря о различиях между антропологией и социологией профессий, следует отметить, что антропология профессий позволяет исследовать неявные социальные взаимодействия и культурные практики, скрытые от глаз внешних наблюдателей. Именно эта парадигма была избрана нами при разработке инструментария исследования и интерпретации полученных результатов.
Фокус-группа "Поддержка молодого учителя: мифы и реальность" была проведена сотрудниками "Центра социологических исследований Саратовского института повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования" (СарИПКиПРО) в ноябре 2010 г. Нашими информантами стали 10 молодых учителей (6 - педагоги-предметники, 4 - педагоги начальных классов) в возрасте от 19 до 24 лет и педагогическим стажем от 3 месяцев до 3 лет. Все они женщины и работали в городских школах Энгельса (города-спутника Саратова).
Проблемы вхождения молодых учителей в профессию отражены в работах наших предшественников. Старение педагогического персонала школ, с точки зрения старшего поколения учителей, как установили В. Засыпкин и Г. Зборовский , является следствием низких пенсий, из-за которых они не желают уходить на заслуженный отдых. Для молодых учителей такое поведение старших коллег, поддерживаемое руководством школ, становится барьером в доступе к вакансии учителя, для преодоления которого становится актуальной, по мнению авторов, практика распределения выпускников вузов. Анализируя социальное положение учителя в России, Ф. Зиятдинова выделила три проблемы . Во-первых, низкая заработная плата, во-вторых, риски деформации в образовательном социуме, в-третьих, старение кадров и игнорирование школ выпускниками вузов. Для всех трех проблем, описанных Ф. Зиятдиновой, можно указать образовательную политику государства как единый источник их формирования.
Согласно данным исследования, проведенного Фондом общественного мнения в феврале 2010 г. в 44 регионах России (100 населенных пунктов, величина выборки 2000 респондентов), половина населения страны считает, что престиж профессии учителя низкий. При этом каждый третий респондент полагает, что уровень престижа снижается, и только каждый пятый считает, что он растет. Даже в этих негативных условиях абитуриенты педагогических специальностей вузов совершают, как правило, осознанный выбор.
Среди участников проведенной нами фокус-группы были и продолжатели семейных традиций, и люди, вдохновленные примером своих учителей, и прагматики, оценившие возможность гарантированного источника заработка в современных сложных условиях трудоустройства.
Символы взаимоотношений в педагогическом коллективе
При обсуждении интересующей нас темы на фокус-группе мы использовали различные подходы, в том числе в виде постановки вопросов на заданное сравнение, на основе ответов на которые было сформировано ассоциативное поле позиционирования коллективов. Один из вопросов формулировался таким образом: "С каким природным явлением вы можете сравнить учительский коллектив вашей школы и почему?". Анализируя ответы информантов, мы выделили три типа педагогических коллективов, которые условно назвали: "стихия", "солнце", "торнадо и штиль". Для первого типа - "стихия" - характерными чертами учителей являются эмоциональность, энергичность, инициатива. Метафоры, указанные информантами: шквалистый ливень, торнадо, ураган. В таких коллективах происходят бурное обсуждение вопросов, столкновение точек зрения учителей, отличающихся как по своему характеру, так и по методикам проведения уроков.
Второй тип - "солнце" - присущ тем коллективам, которые отличают комфортность, уют, "солнечная атмосфера" общения. Этот образ ассоциируется с опекой молодых учителей, отсутствием конфликтов в коллективе в целом.
Сочетание различных характеров и стилей поведения достигается в третьем типе коллективов, названном нами "торнадо и штиль". На одном полюсе активные, яркие, предприимчивые специалисты, а на другом полюсе тихие, спокойные, не выделяющиеся учителя, которым в своем большинстве "все равно".
Выявляя визуальные образы коллективов, нам удалось установить плюрализм взаимоотношений двух поколений, диапазон содержания которых варьируется от интеграции до дифференциации, граничащей с безразличием. С другой стороны, коллективы, в которых работают молодые педагоги, отличает низкий уровень конформности, и им приходится зачастую работать в профессиональном окружении с низким уровнем приспосабливаемости друг к другу, причем не только между поколениями, но и внутри "старой гвардии".
Словарь управления персоналом. Конформность (лат. conformis - подобный, соответствующий) - понятие социальной психологии, обозначающее присущую человеку тенденцию изменять свое поведение в зависимости от влияния других людей, с тем чтобы оно соответствовало мнению окружающих; податливость человека реальному или воображаемому давлению группы, проявляющаяся в изменении его поведения и установок в соответствии с первоначально не разделявшейся им позицией большинства. Уровень (степень) конформности зависит от определенных переменных: ощущение группового престижа, степень неопределенности в принимаемых решениях и размер группы.
Еще один вектор оценок взаимоотношений в коллективах мы получили, задавая вопрос: "С какими животными вы ассоциируете молодых учителей и педагогический коллектив вашей школы?". Первая группа метафор, "ретрограды и новаторы", представлена сравнением старых учителей с неповоротливым слоном, а молодых педагогов с мелким юрким животным без четкой идентификации его образа, но с описанием его поведения как "везде всегда прыгает". Вторая группа метафор - "хищники и их жертвы". Если старшие учителя - это львы и питоны, то молодые - косули и мыши. Коннотации образа льва - царственность, власть, гордыня, благородство - приемлемы и для третьей группы метафор "мудрость и неопытность". К ней мы отнесли и литературный персонаж черепахи Тортиллы, и такие пары образов, как совы - птенчики, кошки - "слепые котята, которые носом тыкаются, тыкаются и не знают, куда им податься". Анализируя эти метафоры, можно сделать вывод, что молодые учителя осознают свою неопытность, понимают, что они еще слишком уязвимы и пока не обладают теми навыками и умениями, которые есть у опытных учителей.
Интерпретируя полученные результаты, мы обращаемся к понятию "скрытого знания" в антропологии профессий. Неформальным, неявным сторонам практик не обучают в вузе, и постигаются они либо путем передачи из уст в уста, либо накоплением личного профессионального опыта, рефлексией удач и провалов в работе. Такие неявные практики называют латентной повесткой дня, или скрытым учебным планом. Обладание этими знаниями отличает старых учителей от молодых.
Все названные информантами причины поддержки молодого учителя мы разделили на три группы в соответствии с различными сферами деятельности педагогов. В группу социальных причин мы включили необходимость формирования чувства социальной опоры, позволяющей развивать интерес к работе и желание продолжать профессиональную деятельность. Вторая группа педагогических причин источником своего формирования имеет разрыв между вузовской подготовкой и реальной школьной жизнью. На практике все значительно сложнее, необходимы как поддержка коллег и профессиональная переподготовка, так и личная способность постигать "скрытое знание" профессии. Источник третьей группы психологических причин - неготовность к общению с детьми и их родителями. Если развитие навыков работы с детьми входит в вузовскую программу подготовки учителей, то на практике педагоги понимают, что им приходится работать еще и с родителями, а это оказывается более сложным направлением деятельности и требует помощи со стороны психолога и других специалистов.
Несмотря на то что молодые учителя являются выпускниками вуза, имеют диплом о высшем образовании по своей специальности, страх начинать педагогическую деятельность очень силен. Одним из основных страхов является негативное восприятие молодых учителей детьми и их родителями. Участница фокус-группы привела личный пример, когда в течение первого периода работы в школе ее не воспринимали как взрослого человека, и даже вахтер при входе в школу требовала от нее "сменку", как от школьницы. Сильное беспокойство у наших информантов вызывали необходимость знакомства с большим количеством новых людей, обязанность встречаться с родителями на собраниях и при индивидуальных контактах. Сталкиваясь на работе с ситуациями, вызывающими страх, молодые учителя пытаются побороть его, изменяя личное отношение как к самим себе, так и к детям, развивая чувство любви к ним и желание донести до них знания.
Финансовая поддержка молодых учителей
Министерство образования и науки Российской Федерации в качестве меры повышения качества образования в сельской школе организовало конкурс среди выпускников вузов 2009 - 2010 учебного года на получение финансовой поддержки, объявив его в августе 2010 г. В Саратовской области для победителей конкурса было выделено восемь вакансий учителей, наградой для которых явилось дополнительное финансирование по 250 тыс. руб. в первый и во второй год работы при условии общей продолжительности работы в сельской школе на протяжении не менее пяти лет. Конкурс состоялся, восемь его победителей приступили к работе в школах Саратовской области. Правда, этот конкурс оказался "одноразовым", поскольку в 2011 г. продолжения конкурсной истории не последовало.
О мотивах отказа от участия в этом конкурсе рассказали педагоги, принявшие участие в фокус-группе. Нежелание жить в селе характерно как для выпускников, проживавших в городах до поступления в вуз, так и приехавших на учебу из сельской местности. Мотивация горожан вполне предсказуема, поэтому нам было интересно понять мотивацию выпускников школ, приехавших на учебу в город из села. Мы выяснили, во-первых, что за время учебы в городе и первых лет работы по специальности в городской школе у людей уже сформирован уклад жизни, который нет необходимости менять.
Во-вторых, людей отталкивает от села неблагоприятная социальная среда. Село превращается в опустевшие "дыры", в которых нет работы, народ спивается, а молодежь уезжает в город. В селе остаются одни старики, детей там очень мало, в классе бывает по одному человеку. Сельские дети вырываются на учебу в город не для того, чтобы вернуться назад для работы в сельской школе. Как правило, они не пойдут на этот шаг ни за какие 500 тыс. руб. В-третьих, согласных на переезд сдерживает от этого поступка невозможность найти работу на селе своим супругам. Молодым специалистам нет работы на селе, социальная база села отстает от социальных условий городской жизни, и поэтому молодежь с большой неохотой возвращается в деревню после окончания учебных заведений в городе.
Финансовая поддержка сельских учителей, осуществленная в качестве разовой государственной программы, явилась наиболее заметным явлением в образовательной политике, нацеленной на молодых учителей. В течение года во всех регионах России для городских учителей, а также для их сельских коллег проводятся конкурсы педагогов и образовательных учреждений, являющиеся практикой накопления трех форм капитала . Участники конкурсов совершают вложения в культурный капитал путем самосовершенствования, наполнения профессионального портфолио, реальной возможности назначения на руководящие должности в образовательном учреждении. Происходит накопление социального капитала, связанного с обладанием сетью отношений взаимного знакомства и признания. Участие в конкурсе дает молодым опору в форме репутации, поскольку дается общественная оценка, развиваются навыки работы в команде, педагоги могут реализовать свои возможности за пределами школы.
Экономический капитал напрямую легитимирован в денежных наградах за победу в конкурсах для образовательных учреждений, в то время как достижение личных экономических выгод не артикулируется. Более того, конкурс требует вложения материальных затрат со стороны учителей, что является барьером к участию. В отличие от культурного и социального капиталов накопление экономического капитала не является самоцелью для большинства принимающих участие в конкурсах педагогов. Для одних - из-за мало значимых наград, для других - из-за высоких эмоциональных барьеров (сложность победы и угрозы публичного фиаско из-за статуса аутсайдера соревнования), для третьих - в экономический капитал конвертируется приобретенный в конкурсе социальный или культурный капитал.
Таким образом, используя антропологический подход в социологии профессий, мы смогли выяснить, какие из предпринимаемых действий на государственном уровне и на микроуровне педагогических коллективов школ Саратовской области способствуют реальной поддержке молодых учителей при их вхождении в профессию.
Перед началом педагогической деятельности учителя испытывают страх перед работой, для преодоления которого необходима поддержка со стороны коллектива в трех направлениях: социальном, педагогическом и психологическом. Финансовая поддержка молодых учителей сельских школ, осуществленная в 2010 г. на уровне эксперимента, требует всесторонней оценки эффективности этой программы для принятия решения об использовании этих мер на постоянной основе.
Библиографический список
1. База данных ФОМ. Опрос населения "Престиж профессии учителя". 11.02.2010. [Электронный ресурс]. URL: bd. fom. ru/report/map/dominant/dom1005/d100515 (дата обращения - 17.01.2012).
2. Засыпкин В. П., Зборовский Г. Е. Модернизация педагогического образования // Социологические исследования. 2011. N 2.
3. Зиятдинова Ф. Г. Социальное положение учителей: ожидания и реалии // Социологические исследования. 2010. N 10.
4. Лелюхин С. В., Дегтярева Н. В. Конкурсы образовательных учреждений и педагогов как практика накопления трех форм капитала // Город в современном пространстве: культура, политика, экономика, право. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П. А. Столыпина, 2011. С. 212 - 214.
С. Лелюхин
Поволжского института
им. П. А.Столыпина
(филиал РАНХиГС при Президенте РФ)
Автор, судьба вам подарила отличный шанс измениться, окрепнуть внутренне, приобрести опыт и уверенность, а возможно разобраться с «подростком» в себе, поскольку дети являются для нас учителями. Я сама работаю с подростками, при чем из детского дома, а это очень сложные подростки, многие с уголовными наклонностями. Теперь многие дети стали взрослыми, уже родили детей, а мы продолжаем общаться, это здорово. Я мечтала с ними работать, но боялась так же сначала. Пришла зеленая совсем после универа и сразу кинулась «в омут головой» — не на простых деток, а детей с реб. центра подросткового возраста, которые уже узнали изнанку жизни. Что можно было им предложить? Мне то? Это теперь, имея жизненный опыт, я могу что-то дать. Но я просто взяла и полюбила их, и они почувствовали это — и полюбили в ответ. Не все. Но это нормально.)) Это жизнь. Мне сказала заведующая:»Научишься работать с подростками, со взрослыми будешь без проблем». Вот дам несколько советов из моей практики работы с подростками(правда, я педагог-психолог, но это близко), может что поможет и вам.
1. Для начала измените восприятие. Перед вами люди с разными судьбами, разными жизненными историями, проблемами и радостями. Вам доверена судьбой честь быть их учителем, сопроводителем на коротком отрезке пути, подарить им что-то, что поможет им дальше в жизни, положить в копилку свой вклад. И Вам повезло — вы можете научиться многому у них. Это почетно, хотя и трудно.
2. Сразу приготовьтесь к ошибкам. Кто из нас не ошибается? Даже у профи бывают такие моменты. Из ошибок извлеките урок, но не зацикливайтесь.
3. Если в вашем классе встретятся «трудные» подростки (а где их нет)), то не воспринимайте их как тех, с КОТОРЫМИ трудно, а воспринимайте как тех, КОТОРЫМ трудно (не спроста ведь они такие)
4. Будьте с подростками честными. Никто не любит фальш. Например, если не знаете ответ на вопрос, так и скажите (мы не обязаны все знать), заверьте, что посмотрите информацию и скажите.
5. Сдерживайте обещания Дети все помнят)))
6. Не заигрывайте с ними, не подкупайте (особенно подростками-мальчиками). Вы им не ровня, а старше, сохраняйте дистанцию, границы.
7. Смиритесь с тем, что вас будут обсуждать за спиной. Мальчики-подростки ваши ноги, девочки макияж и одежду или что другое))))) Это нормально. Мы и сами обсуждаем других.
8. Постарайтесь быть на шаг впереди них, удивлять их чем-то. У вас есть таланты, это может привлечь внимание. Пользуйтесь современными средствами информации, современными способами доносить информацию до подростков — это может быть презентация на компе, а не сухой рассказ)))
9. Помните, что подросток — это человечек со своими страхами и копплексами, нуждами. А главная нужда — потребность в общении, быть принятым. И кстати, взрослым они не противостоят как мы думаем, они хотят общаться, только позицию надо занять правильную — старшего друга.
10. Не пытайтесь быть тем, кем не являетесь. Это почувствуют и отомстят)))) Будьте собой, используйте те ваши таланты, которые есть.
11. Не пытайтесь понравиться всем в классе. Это не возможно. Вам тоже не нравятся по жизни все люди))
12. Вас будут проверять «на вшивость». Включайте юмор)))) Не переходите на личности, не свтупайте в спор пустой.
13. Постарайтесь в каждом найти что-то хорошее и искренне делать иногда комплименты. Интересуйтесь их интересами, расспрашивайте их.
14. Вспомните ваших школьных учителей, преподов в универе. Кто вам ближе? Были же хорошие учителя, с которых можно брать пример. Помню одну свою учительницу по литературе. Она была зрелых лет, экстравагантная. Вышла с нами знакомиться и сказала: «Так, у меня есть такие недостатки — во-первых, я говорю громко,….» Эта честность покорила нас.
15. Пересмотрите фильмы про школу и подростков, лучше наши, советские. Там много дельных вещей))
16. Помните, даже у хороших учителей бывают ошибки, не бывает 100% побед — каждый раз борьба, только жизнь покажет, была ли это ошибка. Многое можно исправить. Извиниться перед подростком.
Поверьте, все приходит с опытом. Подростки помогут вам разобраться с «подростком» в себе, а вы поможете им стать взрослее. Удачи вам, все получится))
Мы же попробуем узнать из первых уст, так ли страшен черт, как его малюют. Героиня нашего интервью проработала в школе преподавателем русского языка и литературы год, не имея педагогического образования. Она утверждает, что работа в школе совсем не так ужасна, даже если дети сложные, а опыта в преподавании нет совсем.
- Расскажи, в какой школе ты работала?
Я попала на работу в самую обычную петербургскую школу, когда приехала в Северную столицу в поисках приключений. Хотя назвать эту школу «обычной» будет не совсем верно. В Санкт-Петербурге почти все школы необычные, а в центре, где расположено мое бывшее место работы, так и вовсе одни сплошные лицеи, гимназии и продвинутые программы. Так что «обычность» школы как раз и была ее необычным фактором.
В этой школе учатся те дети, которые живут в двух шагах от Невского проспекта и музеев из туристической программы, но при этом не имеют достаточно социального капитала в семье, чтобы пробиться в действительно мощную школу с солидной историей и репутацией. Почти у всех из них неполные семьи, трудные жизненные ситуации, два десятка соседей в коммунальной квартире и мало надежд на поступление в вуз.
К девятому классу 4–5 детей из каждого класса вставали на учет к инспектору по делам несовершеннолетних. Даже у меня в пятом классе уже такая девочка была, хотя, казалось бы, молоко начальной школы еще на губах не обсохло. А еще много мигрантов, где-то процентов по 10 % в каждом классе, они по-русски говорят крайне слабо.
Ученики этой школы были настолько далеки от идеальных гимназических идеалов, что за пару лет до моего прихода руководству пришлось упразднить 10-й и 11-й классы. Настолько мало детей оставалось после девятого и хотело получить полное школьное образование или пытаться поступить в высшее учебное заведение.
Не думайте только, что это школа для трудных подростков или какое-то спецучреждение. Самая обычная школа, каких много в каждом городе, они растворены между образовательных заведений с громкими именами, и никто на них внимания не обращает. Никаких олимпиад, никаких титулов, никаких педагогов с медалями и грантами, но и в таких школах учатся тысячи и тысячи детей, которые требуют внимания. Когда я искала работу в школе, то перевидала в Петербурге десятка два таких мест.
Сколько тебе тогда было лет? Почему вообще решила вдруг стать учителем в этом возрасте без соответствующего образования?
Я в эту школу пришла, когда мне только-только исполнилось 26. Закончила до этого филфак и несколько лет работала редактором и PR-менеджером в родном городе, потом решилась на переезд, а вместе с местом жительства сменила и профессию.
Сложно объяснить, почему вдруг я решила сменить профессию. Может быть, именно переезд так повлиял: в моменты неудобства и экзистенциального кризиса всегда острее осознаешь жизненные ориентиры. Я до сих пор считаю, что стала бы хорошим учителем на веки вечные, если бы не обстоятельства, но сейчас возвращаться в профессию уже поздновато. Этот год был хорошим опытом, пусть и непростым, и я вспоминаю о нем исключительно с теплотой. Поэтому сейчас с вами и беседую - может быть, кто-то после моего рассказа тоже решит выйти из зоны комфорта и перестанет бояться учительской непростой стези.
Я вообще считаю, что хороший учитель - это не тот, кто получил соответствующее образование. Может быть, их и правда учат каким-то секретным техникам, которые позволяют лучше вкладывать знания напрямую в головы учащимся. Но самим детям куда важнее человеческое к ним отношение, которого в школах ой как не хватает. А школьные программы такие несуразные, по крайней мере в моей области русского языка и литературы, что там хоть десять педагогических вузов закончи, всё равно лучше ничего с образованием не станет.
Хороший учитель - это тот, который готов помочь детям в неравной борьбе с нашей системой образования. Он борется с ними на одной стороне, а не против них, но при этом и на шею себе сесть не дает. Если кто-то осознает в себе такое желание помочь детям, то из него выйдет отличный педагог, даже если он сам учился на кого-то другого.
- А это вообще возможно - стать учителем в школе без педагогического образования?
Сложно, но можно. В школы с громкими именами человека «с улицы» не возьмут, но и желторотого новоиспеченного выпускника педа тоже. Там царствуют бумажки и звания. В некоторых школах проверки настолько замордовали руководство, что они тоже не берут людей со смежным образованием. Например, в некоторых местах мне отказывали в собеседовании, мотивируя это тем, что им можно брать учителей только с маркировкой «педагог», «воспитатель» или «психолог» в дипломе.
Некоторые школы в выборе педагогов совсем непритязательны, особенно когда началась чехарда с постоянными сменами стандартов образования (ФГОС), и старые опытные учителя не успевали за этими требованиями.
В одном месте, куда я пришла пообщаться с директором, он выскочил из подсобки в одной майке-алкоголичке, весь красный и потный, схватил меня за руки и пытался заставить подписать все документы, даже не посмотрев мои бумаги. «Будете преподавать русский, литературу и английский!» - радостно кричал он, одной рукой распечатывая договор, а второй - достругивая что-то рубанком.
«Какой английский? - ужасалась я. - Я же на филолога училась, русская словесность, английский знаю в основном по школе». «Ничего-ничего, - успокаивал он меня, - никакой разницы. Что русский - язык, что английский - язык, а у нас страшно учителей не хватает!»
В итоге мне с нулем лет работы педагога, филологическим дипломом и смутным представлением о работе учителя предложили место в трех школах, каждая из которых была в пешей доступности от места проживания. Выбрала ту, к которой ходить красивее всего, мимо Музея Арктики и Антарктики. Правда, это не единственный фактор для выбора.
Я сама в таком училась и решила, что это хороший челлендж. Если справлюсь с хулиганами и грозой школы, то мне точно место в профессии.
- Справилась?
Можно и так сказать. Сделать из них отличников, как в советских фильмах, конечно, не получилось. Все-таки три года беспорядочной смены учителей, каждый из которых не успел ничему путному их научить, сказались на общем уровне. Мы в восьмом классе изучали едва ли не то же самое, что в пятом, потому что они не то что это не помнили, а вообще не знали.
Зато в общении и в порядке с классом никаких проблем не было. Матерые преподаватели поначалу меня очень жалели и регулярно прибегали проверять, не случилось ли у меня там еще истерики посреди урока. Потом пытались выспросить рецепт, как я с этими «отпетыми негодяями» нашла общий язык. А там и секрета-то не было, достаточно было просто не считать их априори отпетыми негодяями. Обычные дети. Хамоватые, несколько сложных скандалистов, но для подростков это не то чтобы нестандартное поведение.
Ко мне эти же восьмиклассники прибегали жаловаться, что их математичка напрямую называет баранами, а физичка - тупыми. Какое же после этого желание торчать на уроке у такого учителя? Начинают кидаться портфелями, переворачивать парты, глумиться и доводить недальновидных преподавателей до слез. Вызывать родителей у таких хулиганов бесполезно. Все равно не придут, а если придут, то будут себя так же вести, как и дети.
Может быть, они не схватывали все на лету и часто скучали во время многих уроков, но все-таки можно в любую голову вложить хоть часть знаний. Я себя не тешу иллюзиями: многие мои уроки были скучными, особенно по литературе, которую и мне-то часто было скучно по программе читать, и я из кожи вон лезла, чтобы хоть что-то сделать поинтереснее. Зато когда один такой «трудный» восьмиклассник-боксер умудрился получить честную (не натянутую даже!) четверку, то он потом с ней в дневнике и мной селфи делал и на каждом углу показывал. Утверждал, что это вообще его первая четверка по предмету с начальной школы.
Один раз восьмиклассники стырили у меня из сумки, оставленной за столом, флешку. Я другим учителям не стала рассказывать, потому что они уже жаловались, что это все «ворье проклятое» и «ничего оставить нельзя». Не стала давить на класс и объявлять их виновными, хотя было ясно, что это кто-то из них. Спокойно поговорила, рассказала, что флешка не моя и на ней важная информация, я уверена, что никто из них не хотел плохого и если взял, то по ошибке. Дескать посмотрите по своим вещам дома, вдруг случайно захватили, с кем не бывает, я же верю, что вы нормальные ребята, а не как про вас слухи распускают.
Гораздо сложнее оказалось с пятыми классами, где мне тихой сапой всучили классное руководство. Дети там были после хорошего опытного педагога в начальной школе, неглупые и относительно послушные, но с ними было всё равно в сто раз тяжелее, потому что они требовали еще больше внимания.
- В чем вообще состояли твои обязанности? И чем отличается классное руководство от обычного преподавания?
Просто преподавание и классное руководство - это небо и земля. Если у тебя просто уроки, то жизнь проста и прекрасна. Утрирую, конечно, но тогда твой рабочий день достаточно стабилен. Приходишь, оттарабаниваешь нужное количество уроков, потом готовишь уроки по программе на следующий день, заполняешь нужную тонну проклятых бумажек (половина из которых никому и никогда не понадобится), забираешь тетрадки на проверку и уходишь домой счастливый и безмятежный около трех часов дня. Вообще, у нас в школе так и было заведено: рабочий день считался до трех, при том что уроки заканчивались в час. Но почти все классные руководители оставались при этом до пяти-семи часов вечера, пока сердитый охранник не гнал нас прочь поганой метлой.
Вы будете заполнять в сто тысяч раз больше бумажек, чем обычно, забивать стрелки с преподавателями по поводу учеников, бесконечно подсчитывать какие-то цифры, общаться с родителями, ходить на экскурсии в скучные и не очень места, принимать звонки в любое время дня и ночи, жить без выходных, мирить поссорившихся подружек и утешать драчунов после бурной схватки на портфелях, одновременно назидательно показывая им увесистый кулак. Вам придется узнать подробные биографии, Ф. И. О. и бытовые мелочи десятков семей, познакомиться с кучей народа и еженедельно собирать дневники на проверку, в которых всё равно все страницы останутся пустыми. Худшее же, что можно придумать, - это классный час, который детьми воспринимается как повинность и лишнее учебное время, когда можно было бы бегать на улице.
Учебные планы требуют от классных руководителей целой кучи разнообразных вещей. Например, обязательное культурное мероприятие в такой-то период, посещение «места интеллектуального досуга» с такой-то периодичностью и выпас детей по музеям как можно чаще.
Я применяла все свое хитроумие, чтобы обойти бюрократические схемы. Как-то раз мы сформулировали наш «культурный поход» как «укрепление связей нового классного руководителя с составом обучающихся», отпросились у учительницы истории и на полдня ушли в развлекательный детский центр с лазертегом и игровыми автоматами. Однако чаще всего такой финт не провернешь.
С классным часом и того хуже. Сверху приходят обязательные темы для учащихся, и по ним нужно отчитаться с фотографиями и подробной занудной формой. Многие из них интересны примерно так же, как творчество Влада Сташевского в 2018 году. Тут мы вообще с классом филонили вовсю: делали один красивый слайд по теме, его автор в порядке живой очереди получал пятерку в журнал, затем весь класс фотографировался на фоне слайда с улыбкой во все 28 зубов (или сколько их там у пятиклассников?) и спокойно расходился по домам. В итоге мы были единственными во всей школе, кто не только выполнил план по классным часам, но и перевыполнил его, нас все ставили в пример, и пятиклашки раздувались от гордости. Мало того что они молодцы, так еще и с учителем связывает общая хитрая тайна.
Тут можно начать занудно брюзжать, что чему учат детей, обманывать нехорошо… Но это все педагогические идеалы в вакууме. Дети прекрасно понимают, когда ерунда делается для галочки и ею можно пренебречь, а когда обман - это действительно ложь. Классные часы с интересными темами мы проводили без проблем, и ученики сами с большой охотой готовили к ним тему.
Мои малявки потом попали в видео этого блогера и несколько месяцев ходили, задрав нос, снисходительно отвечая на расспросы более старших товарищей.
- Что сложнее всего делать классному руководителю?
Родительские собрания невыносимы. Уговорить родителей что-то сделать практически невозможно, все сразу становятся занятыми.
Очень не хватает времени поговорить с каждым родителем о каждом ребенке отдельно - но и не хочется держать всех слишком долго. Я на первое время даже практиковала частные беседы с каждым родителем, когда у него есть время, но они страшно боялись этих встреч. Родитель одного мальчика из Узбекистана пришел на встречу с коробкой шоколада и огромной охапкой алых роз. Его сын два месяца не сдавал дневник на проверку и замазывал двойки в нем корректором, рисуя поверх дрожащие гигантские пятерки. На вопрос: «Почему замазка?» отвечал отцу, что в российских школах так и принято.
Сложно пытаться примирять детские конфликты, когда они вспыхивают в классе, а без них в этом возрасте никак. Игнорировать их нельзя, потому что иначе какой же ты классный руководитель. Каждая ссора - это и твоя ссора тоже. Один раз пришлось прибегнуть к мракобесию в виде НЛП, когда поссорились две лучшие подружки. Я попросила их излить на двойной листочек всю обиду на свою товарку, обозвать ее всеми ужасными словами, а потом мы ритуально эти листочки порвали и закопали. Очень хихикали, пока писали и закапывали, заодно и помирились.
Бывали и совсем нестандартные ситуации.
Сотни пенисов, причем все разные по виду и форме, ни один раз не повторился, словом, вложил всю душу. Тетрадку подарил возлюбленной, та оказалась очень практичной, не стала сразу действовать на горячую голову, а взяла презент домой, чтобы обдумать план дальнейших действий и достойный ответ. Дома тетрадку нашли родители и схватились за голову, начали вызывать родственников мальчика чуть ли не на дуэль. В общем, пришлось неделю потратить, чтобы всех успокоить. Тетрадку конфисковали, как вещдок, она осталась в кабинетном шкафу в качестве наследия для следующего классного руководителя. Что угодно бы отдала, чтобы увидеть ее лицо, когда та ее нашла и открыла.
А еще сложно на Первое сентября. Мне вручили 26 букетов, один больше другого. И отказываться неудобно, и тащить невозможно, и разместить негде. Все-таки родителям надо кооперироваться и в такие моменты приобретать один букет сообща: и дешевле, и практичнее. У меня комнатка была в шесть квадратных метров, где я временно жила, так букеты всю ее заняли.
- Кстати, про Первое сентября. Что учителя делают перед ним целое лето и на других каникулах?
Летом, как правило, отдыхают. Без этого никак, выгорание дикое, особенно после весенних экзаменов.
Но учительские летние каникулы не равняются ученическим, гораздо меньше.
Сначала нужно закончить все дела с экзаменами, проверками, сдачами кучи бумажной статистики, итогов и прочей дребедени. Это может затянуться вплоть до июня, особенно если работаешь со старшими классами. Потом отдыхаешь, а где-то в середине августа или даже чуть раньше надо вернуться в школу и подготовить учебный план, потом утвердить его на сотне инстанций, особенно если грядут проверки. Стандарты и прочие мелочи постоянно изменяются, так что даже если план идеально работал сколько-то лет, его могут попросить напрочь переделать. Ужасно тягомотная работа, особенно потому, что она все равно будет далека от реальности.
- Эффективность учителя тоже оценивается по плану?
Само собой. Хотя на самом деле эффективность учителя оценивается по тому, насколько он умеет работать со скользкими бумажками, подтасовывать реальность и смещать акценты. Это черная сторона педагогики. Не буду утверждать, что такое в каждой школе, ведь в каждой школе я не была и не работала. В нашей работало правило, что без бумажки ты сам знаешь кто.
Учителям невыгодно, чтобы школьники плохо учились, потому что тогда его цифровой показатель падает, репутация снижается и дело может даже дойти до серьезных вдумчивых бесед с завучем, хотя она обязана их проводить тоже только для галочки и прекрасно понимает реальную ситуацию. Но ей тоже надо всю эту информацию примерно в той же форме подбивать.
- От этих показателей зависит зарплата?
У нас не зависела. Знаю, что бывают надбавки за хорошие показатели, но это редко. Чаще всего эти показатели нужны для того, чтобы повысить свой учительский статус. А вот это уже не пустой звук: от статуса и прочих регалий зависит то, какую зарплату ты будешь получать.
Вообще, рассчитать среднюю зарплату учителя невозможно, хотя все это пытаются сделать. Очень много факторов на нее влияет. Стаж работы. Категория. Количество рабочих часов. Классное руководство. Наличие сертификатов и прочих регалий. За проверку тетрадей платят отдельно!
И это с тем расчетом, что каждый год зарплата будет расти, особенно если стараться и крутиться, потому что каждая мелочишка чуть-чуть да повышает общий коэффициент, на который умножается ставка.
Опытные преподаватели вполне могли позволить себе жить без классного руководства и на неполную ставку. Бонусы набегали неплохие. Однако опять же многое зависит от ситуации. Вот у учителя русского языка и литературы всегда много работы и уроков. А у некоторых других предметников гораздо меньше. Кто-то может полную ставку даже не набрать.
- Много было таких опытных коллег? Какими они вообще были?
Да почти все были опытные. Иногда настолько опытные, что на них уже мох вырос. Сплошь старая школа. Была одна девушка на пару лет меня старше и пара учительниц около 35 лет. Всем остальным далеко за 40, а еще чаще за 50, кому-то даже и за 60.
Я теперь натренированная и в толпе отличаю таких педагогов старой школы по внешнему виду. В 95 % случаев это либо корпулентные дамы, либо сухие и тощие, но непременно в неуловимо одинаковых полустрогих одеяниях (юбках или костюмах), которые словно припорошены пылью. В руке - огромная сумка, в которой может поместиться три десятка тетрадей на проверку и какой-нибудь нерадивый ученик. Обязательно массивные и обильные украшения, а также такое выражение лица, будто тобой уже недовольны, хотя ты еще ничего не сделал. У меня даже теория есть насчет этих ярких украшений, что так компенсируется недостаток красок из-за дресс-кода.
Красный - цвет опасности, и бедный школьник так перевозбудится, что не сможет сосредоточиться.
Зато вот моя наставница была совсем другим человеком, хотя ей уже за 60. Чудаковатая такая и очень милая, увлеченная, так что ей ученики все прощали. За каждым молодым учителем такой наставник в школе прикреплялся, чтобы делиться опытом и советами, книжками и прочей помощью. Татьяна Николаевна работала на полставки словесником, потому что учителей очень не хватало. С электронной доской, которую тогда насильно везде вводили, совладать не могла, с компьютером не дружила, зато с детьми прекрасно ладила, как добрая бабушка из мультиков. Ученики несколько снисходительно к ее мурлыканью относились, но все равно любили. Жалко, что такой настрой больше никому из окружения не передался.
В целом учителя показались мне очень напуганными современностью, не любящими перемен, не очень интересующимися детьми. Как если бы они работали в офисе, а дети были бы скучными бумажками, которые проходят через их руки по долгу службы. Как там сейчас говорят - это мое оценочное суждение, не претендует на истину или обобщение.
- А мужчины в коллективе были?
Только физрук. Молодой и загадочный, потому что он вечно где-то пропадал. Все девчонки поголовно в него были влюблены (может быть, потому что больше не в кого было) и на уроки физкультуры накладывали такую боевую раскраску, что удивительно, как она с потом не затапливала подвал. Наличие такой же молодой жены их не останавливало, даже придавало пикантность. Жалко его, в общем, трудно, наверное, пришлось. Ушел через полгода. Может быть, не выдержал эротические фанфики, которые на него девчонки писали.
- А ты откуда о них узнала?
Сами же девчонки и показывали, хвастались. Писали они их куда старательнее, чем сочинения. Наверное, сейчас тщеславно прозвучит, но со мной многие старшеклассницы приходили просто потрындеть, потому что я не всплескивала в ужасе руками, не читала нотации и не бежала тут же стучать их классным руководителям. А очень часто и весьма продуктивные разговоры были. Например, посоветовала учить английский с помощью субтитров и сериалов, так они потом приходили и благодарили меня за это.
Но вообще с девочками в этом возрасте трудно.
В моем «трудном» восьмом такая хулиганка дошла до матюков и истерики с разбиванием каких-то бутылочек лака о стол. И смотрела так хитро сквозь челку, дескать, что ты сейчас будешь делать, а, училка? Родителей пригласишь? Да они не ходили отродясь и сейчас не появятся, утрись.
Я тогда не сдержалась и довольно зло ее отбрила. Начала говорить, она глаза закатила в потолок и протянула: «Ну во-о-от, опять лекция о поведении, сто раз слышала». Я сказала, что так себя ведут только неуверенные в себе люди, которые не знают точно, представляют ли собой что-нибудь, и за выпендрежем может прятаться пустота. Девчонка вспыхнула и выскочила за дверь, потом дождалась, когда все уйдут, молча убрала за собой следы от разбитой бутылки и гордо удалилась. Дальше вела себя уже достаточно нейтрально.
Не надо, наверное, так было говорить, но это я теперь задним числом такая умная. В школе же надо быстро ориентироваться, не всегда на ум приходит сразу лучшее решение. Большинство детей у нас были очень грустные, разочарованные, ненавидящие школу. Незачем их пригружать еще и лишней тяжестью. Откуда знаю? Ну а как еще характеризовать детей, которые в восьмом классе на полном серьезе меня расспрашивают об особенностях работы в «Макдоналдсе», а на мои удивленные такой любознательностью вопросы отвечают: «Надо готовиться, мы же знаем, что нам на большее рассчитывать нечего».
Ну да, большинство моих учеников звезд с неба не хватали, хотя были и умницы. Я все равно не понимаю, как школьные учителя могли им на полном серьезе говорить, что из них не вырастет ничего путного. Неужели в пединституте не учили этих педагогов с дипломами вовремя заткнуться и не вымещать на детях свое раздражение?
- Современные дети сильно отличаются от тех школьных времен, что ты помнишь по себе?
Они мне кажутся более тихими. Больше сидят в телефонах - наверное, поэтому.
Хотя шалости, конечно, никуда не ушли. Классическая кнопка под попку, драки, выкидывание в окно чужих тетрадей - это все не изменилось. Еще очень любили делать на перемене «царя горы». Учителям нужно было на переменах патрулировать коридор (еще одно странное правило), а детям запрещалось оставаться в кабинетах. Но если кабинет забывали закрыть, то туда ужом втихую ввинчивались хулиганы, быстро-быстро собирали из тяжелых парт пирамиду и на самую ее вершину водружали учительскую сумку или цветок в горшке. Разбирали такие пирамиды со скоростью черепахи и вздохами по пол-урока.
Все-таки подросток - всегда подросток. У них в это время в голове сериалы, игры, влюбленности, а никак не учеба, точно так же, как и у нас не была. У меня в восьмом классе были две близняшки, которые постоянно своим возлюбленным голову морочили. Такие санта-барбары устраивались! Ужасно похожи внешне, одевались одинаково и постоянно себя друг за друга выдавали. Вот только одна левша, а другая - правша. При этом левша - двоечница, а правша - почти отличница, бывает и такое.
Русской литературой в этот период заинтересовать трудно. Восьмым классам не до этого, у них гормоны в голове. А в пятом классе такая скучища занудная, что я бы по рукам надавала этим составителям учебных программ. Нельзя же так.
Неудивительно, что интерес к литературе душится на корню. Я у восьмых классов в качестве знакомства спросила, какая у них любимая книга, так никто ничего назвать не смог. Только одна девочка, тихоня на вид, назвала «Пятьдесят оттенков серого».
- С русским языком такая же история?
В русском языке больше пространства для фантазии даже в рамках программы. Правила одни и те же, а вот примеры на них можно придумать какие угодно. Школьники любят юмор и жизненное, сразу легко запоминают такие привязки. Напиши им не просто упражнения, а пару предложений про мультик «Время приключений» или про главного болтуна в классе - и правило будут назубок помнить.
Фантазия у них работает при этом так, что держись. Несколько раз давала свободные темы сочинений. Чего мне только не понаписали…
Одна девочка написала темную готическую дичь про повесившихся девочек, лошадиные кишки и трупы в пакетиках из-под чипсов. Масодов отдыхает. Пятиклассница написала фантазию про то, как она попала в конфетное королевство, долго-долго описывала сладкую мечту Вилли-Вонки, а потом вдруг в рассказе началась ядерная война, и «всему настал конец, зато конфет поела».
Но самое мое любимое сочинение написал тот самый маленький узбек, который затирал двойки в дневнике. Он почти не говорил по-русски, поэтому сочинение на свободную тему просто размазало его. В итоге он сдал прекрасную концептуальную работу:
Сочинение.
Так и слышу тяжкий вздох на месте многоточия.
С сочинениями в целом была беда. Так как никто не читает, трудно было объяснить разницу между разговорной речью и нужной для сочинения официальщиной. Точнее, разницу объяснить нетрудно, а вот где брать источники нейтральных и правильных формулировок в эпоху мессенджеров - большая загадка. Впрочем, это интересная задача, тоже мне нравилась.
- Если тебе все нравилось, то почему же ты ушла из школы?
Обстоятельства так сложились. Пришлось переехать в другое место, потом в третье, потом в еще одно. Когда устоялась, то попыталась устроиться в соседние школы, но там была строгая политика «диплом педагога or GTFO». Если бы тогда было время и средства на то, чтобы получить эту бумажку, то я бы с удовольствием получила, это не слишком дорого и долго при наличии гуманитарного образования. Идешь в ближайший пед на курсы переподготовки - есть полугодичные, иногда бывают вообще трехмесячные. Но в итоге порочный круг затянул: пришлось работать ради денег, а когда они появились свободные, то поезд уже ушел.
Школы любят молодых специалистов. Если не сидеть на попе ровно, то руководство выделяет деньги и на дальнейшее обучение, и на повышение квалификации, и на всякие ништяки, потому что активные люди везде нужны. Но для работы в школе нужно хотеть иметь дело с детьми и не бояться идти против течения. Нужно уже, чтобы как можно больше народу так шло, старая школа отмирает, но некому приплывать взамен.
Артем Новиченков
Я проработал в школе неполных четыре года, очень длинных и насыщенных. Еще студентом четвертого курса меня позвали в московскую школу номер 1101 учителем русского языка и литературы на 24 часа в неделю с зарплатой в 24 тысячи рублей. И это был невероятный опыт. Неугомонный 5-й класс, ежедневная стопка тетрадей на проверку, хамство директора и буллинг (травля одного из членов коллектива. - Прим. ред. ) со стороны преподавателей. А еще школа находилась на другом конце города, и после работы, сонный, я ехал в университет на пары. Было очень тяжело и одиноко. О том, что меня уволили, я узнал от учеников.
На пятом курсе я писал дипломную работу и, как только выпустился, снова вернулся к работе учителя. Других вариантов я не видел.
Я переехал в Северное Бутово и устроился в школу неподалеку. При первой встрече с директором я сразу понял, что хочу с ним работать. Он умный, прогрессивный и мудрый - даже когда я переехал в Мытищи, место работы не сменил. В 2009-й школе я проработал полноценных три года, выпустил три девятых класса и три одиннадцатых. Это принесло столько счастья, столько опыта и смыслов. И вот теперь я ухожу.
Когда учительницы говорили: «А голову ты дома не забыл?», «Звонок только для учителя!», «Я-то свое отучилась, а вы - нет!» - мы морщились. Было противно и скучно, но мы не осознавали, что именно было не так. «Ну, географичка дура». «У математички всегда так - она просто одинокая и злая». «Трудовик - он и есть трудовик». Когда завуч спрашивала: «И тебе не стыдно? А должно быть!» - мы играли стыд. Когда русичка говорила: «Три пишем, два в уме» - и ставила авансом троечку, мы играли прилежность. Когда классуха отправляла чистить школьный двор от снега за отметку, играли покорность.
Эти роли были частью квеста под названием «Школа». За некоторыми учениками роли - троечник, отличница - закреплялись до выпуска. Учителя играли доброго учителя или злого, охранник - охранника, библиотекарша - библиотекаршу, завуч играла завуча, а директор - директора. И все знали правила, хотя нигде они прописаны не были.
В кабинете завуча в сознании проявлялся державный символ ковра: тишина, стоишь на мягком, потупив голову, соглашаешься на все - только бы не директор
Мы отчетливо понимали: одни мини-квесты, например, географию и обществознание, пройти проще, другие - математику и химию - труднее. Изворотливо мы пытались избежать болезненных ситуаций: забывали дневники дома, оттягивая расправу, отключали телефоны из сети, когда знали, что сегодня будут звонить, прогуливали контрольные, имитировали болезнь. И это казалось нормальным. Так делали все. Это настоящая игра, разве что цель обратная: не дойти до «босса» и победить в схватке, а избежать фатальной встречи до истечения времени. 11 лет. С передышками.
Чем ты тише и прилежнее, тем проще продержаться. За нарушение правил ты переходил на уровень, усложняющий пребывание в игре. Иерархия ясна: учитель-предметник - классный руководитель - завуч - директор. В кабинете завуча в сознании проявлялся державный символ ковра: тишина, стоишь на мягком, потупив голову, соглашаешься на все - только бы не директор. Ждешь и, пристыженный за то, что ты такой, какой есть, выдыхаешь после помилования, которому поспособствовал вдруг смягчившийся учитель.
Кабинет директора, располагавшийся всегда в стороне от школьной жизни, как бы отдельный, самый уютный и золотой, с портретами на стенах, внушал трепет. Директор говорила размеренно, властно. Говорила о тебе с учителями так, будто тебя здесь нет. Но ты-то знаешь: она еще нанесет свой удар, когда обратится напрямую, и уже никто не вступится, потому что директора боятся все. Что уж говорить о таком маленьком тебе?
Для меня школа была территорией страха, не повсеместного, конечно, ведь были и безопасные уроки, но абсолютно точно - ежедневного и неотступного. Даже в выходные дни я думал о школьных буднях, о правилах, об игре, в которую почти никто из нас не хотел играть, но играли, потому что не играть было страшно. Да мы и не думали, можно ли было не играть.
Я думал, что игра кончится: ведь я теперь учитель, поэтому могу выбирать, следовать правилам или нет. На деле оказалось иначе: админом игры я мог быть только на территории собственного урока, который в школе номер 1101 контролировался то проверяющим учителем, то без предупреждения вошедшим посреди урока директором, то внезапной диагностической работой, то еще какими-то документами.
В 2009-й школе мне дали большую свободу, кредит доверия. Никто никогда не цензурировал мои уроки, не проверял записи, не заставлял писать объяснительные из-за того, что я назвал маленького Пушкина Сашей или рассказал детям о любовной драме Маяковского (а это все было). Я мог изучать с детьми что угодно: от Гомера до Алексиевич, от Батюшкова до Фаулза, от Дао-дэ цзин до Венички Ерофеева. И еще сотню книг.
Мне наконец показалось, что можно вольготно жить в школьном пространстве и не играть. Забить на правила, устанавливать свои.
Сегодня выпускаются тысячи девушек и молодых людей, которые думают, что они плохие, а на самом деле они просто не справились с правилами
Но всегда в классе находились три-четыре парня, которые отказывались читать, вели себя кое-как, мешали вести уроки. Я делал им замечания, поначалу даже просил дневники, хотя каждый раз мне было гадко. Я понимал, что становлюсь частью игры, выполняю роль карателя. С каждым замечанием они делали из меня злодея, а из себя - жертву. Но самое страшное - они уже не могли без этого. Как же переломить это? На математике они негодяи, на химии негодяи, а у меня что же - должны учиться? Школа раздала им роли, которые объясняли их: «Ну я же плохой, как я могу учиться хорошо?» И убедить их в обратном было сложно, а порой невозможно. И сегодня выпускаются тысячи девушек и молодых людей, которые думают, что они плохие, а на самом деле они просто не справились с правилами или в них не вместились. И никто не смог им доказать, что они неплохие ребята. Или не стал доказывать. Подростки с психологией побежденных.
К концу первого года работы в школе номер 2009 я понял, что оценка - это лишь карательный инструмент поощрения. Учитель использует ее как инструмент манипуляции. И часто ставит оценку не за знания, а за следование правилам, а также согласно роли: троечник, середнячок, отличник…
Мне нужно было избавиться от такой системы оценивания.
В старших классах я просто отменил оценки. Но система требовала от меня отметок в журнале, и я проставлял их номинально. В итоговых отметках я выставлял то, что считал справедливым. Если кто-то хотел оспорить оценку, он мог выполнить дополнительное задание. За два года не было ни одного случая, когда ученик не был согласен с оценкой. А для 8-го класса, еще не готового к такому резкому переходу, я придумал квест. Образовательный процесс превращался в ролевую игру, в которой нужно прокачивать «левел» своего персонажа и своего клана. За любые действия (прочитанная книга, сочинение, выученное стихотворение, рецензия на фильм) ученик получал баллы. Он сам выбирал, какие задания ему выполнять, а какие нет, понимал, как можно добрать баллы, а также знал, на каком уроке он может просто отдохнуть.
Весть о том, что Артем Николаич заменил оценки «каким-то там квестом», разнеслась по школе быстро. Одна учительница даже намекнула директору в приватном диалоге: «Чем это он там занимается с детьми?» Директор дальновидно ответил, что эта система давно применяется на Западе, все в порядке.
На меня начали коситься некоторые учителя. С тем, что я на переменах играю с детьми в настольный теннис или хожу в зал бросать мяч, они уже смирились. Отмена оценок и столбик наглых пятерок в электронном журнале, подозреваю, некоторым показались оскорбительными. Я нарушал правила. Даже не так - я предлагал альтернативные. Создавал конфликт. Многие перестали здороваться. А после отношения стали еще холоднее, особенно с коллегами-филологами.
Они уходили с моего урока и попадали в привычную манипулятивную ситуацию, где от них ждали смирения и лицемерия
Моя система предлагала ситуацию выбора: каждый делал только то, что хотел, и ровно столько, сколько считал нужным. Я надеялся, что так дети смогут учиться ответственности.
Но, как мне кажется, тщетно. Они уходили с моего урока и попадали в привычную манипулятивную ситуацию, где от них ждали смирения и лицемерия, чего они очень не любили. Мои уроки были каплей в море. В неделю их было 3 из более чем 30.
Я знал, что для многих школьников стал любимым учителем. Мне это нравилось. Теперь мне хочется уйти от этого, перестать быть поводырем, снять с себя мессианскую ответственность и отказаться от этого сладостного нектара детского внимания. Тогда же я хотел иметь больше точек соприкосновения. У нас уже была группа в «ВКонтакте», но в ней не было камерности и интимности. Зная, что у учеников много вопросов, которые они не осмеливаются мне задать, я - за полтора года мне задали более двухсот вопросов, на которые я всегда старался отвечать максимально откровенно. Больше года назад мы создали чат, в который добавились все желающие: так мы начали общаться вне школы больше. Спустя долгое время я вновь начал - и так я попал к ним в плееры. Короче, на каком-то там уровне я все-таки победил. Однако для меня это локальная победа, потому что люди, которые делают школу такой, какая она есть, остаются в ней работать. Что это за люди?
Я много думал о людях, которых про себя мы зовем училками. В моей школе их мало, но в некоторых, я знаю, таких большинство. Я наблюдал за ними, слушал их разговоры в учительской, слышал, как они общаются с детьми на уроке, а также слышал, как они говорят по телефону со своими детьми. И первое, что всегда бросалось в глаза, - это их тон.
Смотрел и думал: «Неужели она так же и дома разговаривает? Где же здесь настоящая Нина Викторовна, а где учительница?» А послушаешь разговор: да нет, нормально она общается с сыном, даже тепло. То есть их «учительство» - это маска. Что дает она? Защиту? От чего? От кого? От детей? Или выстраивает дистанцию? Или предлагает какие-то новые возможности?
И тогда я начал размышлять, зачем люди вообще идут в учителя. Я не думаю, что выбор профессии бывает случайным, если это выбор не по нужде. И вот что я надумал:
Первое - от одиночества, в школе всегда много людей, там появляется ощущение семейственности и отношение к кабинету как к собственности.
Второе - попытка наполнить жизнь смыслом и оправдать свое существование, ведь профессия учителя в глазах общества выглядит благородной.
Третье - это мессианство, желание занимать умы, формировать, воспитывать, то есть быть тем, от кого зависят.
Четвертое - возможность управлять, манипулировать, тянуть за ниточки, выдавливать эмоции.
Я описал худший из типажей. Самые же распространенные черты характера российского учителя общеобразовательной школы можно свести к такому перечню:
Манипулятивность
- пассивность
- нервозность
- зависть
- косность, стереотипность мышления
- покорность
Человек с таким набором может работать с бумагами, цифрами, но не с людьми, тем более - не с детьми. Ибо самое страшное заключается в том, что учат они тому, чему следуют сами. Их манипулятивный словарь достаточно ограничен:
«Посиди подумай над своим поведением!»
«Нет, ну вы посмотрите на него!»
«Тебя ждет весь класс!»
«Мало ли что ты хочешь? Мне тоже много чего хочется!»
«У тебя совесть-то есть вообще?»
«Когда головой-то начнешь соображать?»
«Ты долго надо мной издеваться-то будешь?»
«Все, разговор окончен»
На первый взгляд, фразы встречаются повсеместно - и мы уже не обращаем на них внимания. Но при пристальном рассмотрении оказывается, что все они ставят ребенка в позицию виноватого, неправого в своих желаниях и потребностях, неравного учителю или одноклассникам.
В школе нет слова «хочу», есть слово «надо»
Но прозорлив сегодняшний старшеклассник. Часто он мгновенно замечает несправедливость. Но что ему делать, когда учитель всегда прав, а класс обычно боится оказать поддержку и предпочитает просто промолчать? Не может же он не ходить на уроки этого учителя? Сколько раз я замечал, что тому или иному школьнику хотелось бы оказаться не на моем уроке, а где-то в лучшем месте. Но ни он, ни я не могли ничего поделать с этим. Как два заключенных в камере, мы были прикованы друг к другу.
В школе нет слова «хочу», есть слово «надо». Эта ролевая модель насилия отрабатывается на каждом уроке в каждом классе в десятках тысяч школ миллионом учителей на протяжении одиннадцати лет жизни практически каждого человека.
И я ухожу из школы, потому что не хочу участвовать в этом насилии и неуважении к человеку. И открыто противостоять ему больше не желаю. А оно лезет из всех щелей: из туалетов с незакрывающимися кабинками и часто отсутствующей туалетной бумагой; из столовой с неаппетитным питанием; из перегруженного расписания, претензий по внешнему виду, хамства охранников и уборщиц; из портящей одежду мебели и незакрывающихся общих раздевалок. И главное, что моральное насилие и неуважение лежит в основе общения учителя с учеником.
Этот текст - не хлопок дверью и не жалоба. Единственное, что испытываю, - глубокое чувство досады по поводу того, что современный облик общеобразовательных школ именно такой. И на то, чтобы его изменить, нужно время и силы многих людей, но, в первую очередь государства, хотя… о чем я говорю?
